— Нет.

— И не надо.

* * *

Почему-то, когда я приглашал в дом Решетникова, я не задумывался о том, что Таня будет уже при параде. И тот факт, что Толик буквально пожирал ее глазами, как только увидел, меня совершенно не порадовал. А я еще когда-то грешил на его ориентацию, вот же говнюк драный. Нет, я, конечно, понимаю смотреть там есть на что. Таня как назло не только платье напялила, но и накрасилась, вдобавок еще и волосы уложила, но это, блин, все мое.

— Толя, закрой рот. У нас мух много, мало ли возьмет и залетит.

— Мух? Я знаю хорошее средство от них.

— Ты идиот, Решетников.

— Ну вы опять?

— Успокойтесь, чего вы ссоритесь? Паш, можно тебя, — Таня берет меня за руку и отводит в сторону. — Я думала мы будем одни.

— Именно. Толя посидит пока с Машей. А мы идем в ресторан. Где твои туфли? Тебе курьер их не принес?

— Принес. Я думала мы будем ужинать здесь.

— Нет, мы идем в ресторан. Возражения не принимаются. И не волнуйся, Толик у нас не няня, а хороший знакомый. Поставленное тобой условие выполняется. Надевай туфли и поехали. Нас ждет чудесный ужин с морепродуктами. Ты их любишь, кстати?

— Я их никогда не пробовала.

— Ну так тем более.

Ровно через час, по вечерним пробкам, мы-таки добрались до места назначения. Таня была по истине красотка, в какой-то момент я даже пожалел о ресторане, но, когда нам принесли ужин и она так по-детски начала браковать одно блюдо и одновременно восхищаться другим, что я не пожалел ни о выборе ресторана, ни о самой поездке.

— Ну и каков твой вердикт?

— Мидии-ужас ужасный, а креветки в чесночном соусе я бы лопала и дальше. Просто пальчики оближешь, — улыбаясь восклицает Таня.

— Хочешь еще?

— Нет, ты…, - Таня резко замолкает и тут же устремляет взгляд в тарелку.

— Ты чего?

— Ничего. Как-то резко затошнило, — прикрывая рукой лицо, бормочет себе под нос Бдушкина.

— Тань, ведь ты сейчас врешь. Ничего тебя не тошнит, верно?

— Тошнит. Давай уйдем?

— Ты кого-то увидела, да?

— Нет. Я, пожалуй, выйду в туалет, — встаю из-за стола, стараясь не привлекать к себе внимание.

Иногда зрение может подводить, но не в этом случае. В зале точно сидит Вольский. За считанные секунды мне становится нечем дышать, сжимаю цепочку, которая как будто начинает меня душить и быстро прохожу мимо столиков, попадая в вестибюль. Оборачиваюсь на общий зал и понимаю, что ни за что не вернусь туда. Даже думать не хочу, как все это объяснить Паше. Выхожу из ресторана и лицо тут же обдувает прохладным летним ветерком. Кажется, мне лучше и становится намного легче дышать. Спускаюсь по лестнице и останавливаюсь около припаркованных машин. И цепенею, как только взгляд падает на один из автомобилей, возле которого стоит личный помощник Вольского-Борис, а рядом с ним еще два амбала. Я даже не могу пошевелить руками, не говоря уже о том, чтобы сдвинуться с места. Сильно зажмуриваю глаза как в детстве, но как только их открываю-ничего не меняется, передо мной все те же люди, только теперь главный из них смотрит прямо на меня. Опускаю голову и тут же очухиваюсь от того, что меня больно хватают за руку. Кажется, это уже было…

* * *

— Тань, если ты и дальше продолжишь смотреть в одну точку, я вызову психбригаду. Ты хочешь сидеть среди настоящих психов?! Я тебе это устрою! Клянусь!

— Все нормально, Ир. Я просто спать хочу.

— Спать? — киваю в ответ на Ирин вопрос, а у самой действительно закрываются глаза. — Ну спать, так спать, — подытоживает моя зажигательная подружка, вставая со стула. А потом я неожиданно ощущаю холодную воду на своем лице.

— Ты с ума сошла?

— Проснись уже, амеба амебная! Я все понимаю, мама умерла, но она вроде как тебя с собой не звала. Что ты творишь, Таня? Ну посмотри на себя? За две недели можно если не принять, то осознать точно!

— Все напрасно, Ир. Все оказалось впустую. Зачем я все это делала, если сейчас все так?

— Я все стерплю, но только не этот поток слез. Слушай, у меня и так слабодушие развилось и всех жалко, хоть ты не реви, а? Танюш, — Ира наклоняется ко мне, садясь на корточки и кладет руки на мои колени. — Если бы все, что мы делали всегда заканчивалось хорошо и так, как мы задумали, то мир бы перестал существовать. С другой стороны, если бы ты не попыталась сделать того, что сделала, тебе бы точно не стало от этого легче. Как бы это грубо ни звучало-это жизнь. Или судьба. Не знаю, как правильно. Но это уже случилось. Пройдет время и все уляжется.

— Ир, ты раньше не была такой. Ты очень изменилась. Влюбилась?

— Прынца своего встретила на той вечеринке, вот и летаю на метле от счастья.

— Вот ты дурешка.

— Да я серьезно. А вот послушала бы тебя, не пошла бы на вечеринку и свадьбу бы сейчас не планировала.

— Свадьбу?!

— Ага. И мне траурная дева на свадьбе не нужна, поэтому надо очухиваться. Ты сейчас соберешь все свои вещи, и мы возвращаемся в город.

— Нет, Ир, не могу. Здесь хоть какое-то жилье есть, а в городе я никак не потяну.

— А здесь прям потянешь. Скоро осень придет, а там и зима. Будешь в туалет на улицу ходить? Так жопу отморозишь, Тань. Может ты забыла, но к этому времени пузо у тебя точно появится. Думаешь это будет удобно?

— Нет, не думаю, — прикладываю руку на совершенно плоский живот и, сама того не осознавая, улыбаюсь. — Это все так странно.

— Странно, что двадцатидвухлетняя девка обнаружила беременность на четвертом месяце и то, только потому что башкой шмякнулась.

— Прекрати.

— А что прекрати? Я вообще не понимаю, как это случилось? Я кому давала пачку резинок? Ими нужно было пользоваться, Таня! А не смотреть на упаковку.

— Он пользовался.

— Господи, тогда ты из тех уникальных неудачниц, которые залетают с первого раза, да еще и в чехле, бракованный он что ли был или от вашей страсти порвался. Ужас, Михайлова, кто ж тебя так сглазил? Поди бабка твоя. Она тебе во сне-то больше ничего не каркала?

— Ну, хватит.

— Все, все. Я разрядила обстановку. Зато теперь ты злишься, это лучше, чем амебная морда, в которую мне хочется двинуть. Все, вставай, одевайся и поедем в город. Стой, — хватает меня за руку и начинает обходить меня по кругу. — Да простит меня Всевышний, но стресс тебе пошел на пользу. Ты похорошела, Тань.

— Ир, я тебе сейчас реально двину в ответ.