только Карл. Когда Лени с отцом умерли, Ольсдорфского кладбища еще не существовало. На мгновение в голове промелькнула мысль о Хайне и Мари. Что будет с ними после смерти Альмы?

Пройдя мимо богатых могил гамбургской знати, Йо скользнул взглядом по трогательным надписям, искусно вырезанным на надгробии. Сейчас, на исходе зимы, голые кусты и деревья покрыты тонким слоем инея. В ветвях над головой каркают вороны. Йо вздрогнул. Зима в этом году тянулась бесконечно, время от времени давая поблажку, а потом возвращаясь с новой силой.

Йо с нетерпением ждал весны, тепла, пения птиц. Может быть, это поможет ему немного оттаять, прийти в себя. Впрочем, он, конечно, знал, что его состояние никак не связано с погодой – давно заметил, что его руки подрагивают. Дошло до того, что он не может протянуть без выпивки ни дня. Полдень, а он только и думает о том, чтобы позволить себе первую рюмку. Ну а почему бы и нет? Ему нечего терять. Что он должен, так это дожить до совершеннолетия своих братьев, до того времени, когда они смогут сами о себе позаботиться. Это его единственная цель в жизни. Однако Йо поклялся, что никогда не придет к Карлу пьяным. Когда он проходил сюда, то становился прежним Йо, образцом для подражания, которым он всегда хотел быть для своей семьи. Если бы родные знали, кто он на самом деле… Губы скривились в горькой усмешке. Они бы стыдились его.

Пытаясь отвлечься, Йо сосредоточился на том, что видел. Китти, бабушка Лили, тоже лежит здесь – чуть поодаль, под большими елями. У Карстенов, конечно же, семейный склеп – серое мраморное здание размером с дом. Йо однажды подошел к нему и долго стоял, глядя на огромную золотистую надпись «Карстен» над воротами. Одной фамилии оказалось достаточно, на Йо нахлынули воспоминания. Он не мог оторвать взгляда от надписи. Через некоторое время один из кладбищенских смотрителей приблизился и смерил Йо подозрительным взглядом. Возможно, подумал, что это грабитель могил. Иначе с чего бы такой как он стал слоняться здесь без дела? Йо ушел и больше не возвращался. Но сегодня что-то заставило его свернуть на тропинку, ведущую к Китти Карстен. Йо и сам не знал, почему – возможно, хотел еще немного оттянуть момент, когда окажется перед могилой Карла и когда утрата снова сожмет сердце в железные тиски, в сотый раз напоминая о том, что умершим возврата нет.

Йо медленно шел между могилами, засунув руку в карман и поглаживая лежащую внутри деревянную фигурку. Он приходил сюда нечасто, но всегда приносил что-нибудь своему младшему братишке. Могила Карла уже напоминала зверинец: за долгие годы Йо вырезал для него столько фигурок, что вокруг креста почти не осталось свободного места.

Вдруг Йо остановился. Перед могилой Китти кто-то стоял. Мужчина, одетый в элегантное пальто и шляпу. На мгновение Йо подумал о том, чтобы повернуть назад. Карстены его не жалуют.

А Йо не жалует их.

Однако ноги продолжали двигаться, словно сами по себе. Йо с осторожностью подошел ближе. Мужчина просто стоял и не двигался, он казался полностью погруженным в свои мысли. Йо остановился в нескольких метрах от него и, спрятавшись за деревом, принялся наблюдать.

Франц. Йо охватило омерзение. Он так сильно ненавидел старшего брата Лили, что ему стоило большого самообладания не наброситься на него с кулаками. Йо не сомневался, что именно Франца должен благодарить за нападение, ножевое ранение и тюрьму. Франц хотел, чтобы Йо держался подальше от Лили, наверняка наговорил ей черти что, чтобы она уехала в Англию с Генри. Что бы там ни было, Лили уехала по собственной воле. Ее не потащили на корабль в кандалах. Она сама приняла решение. Поверила, что Йо больше не хочет ее видеть, что он трусливо сбежал, пока она лежала в больнице и боролась за свою жизнь. И за жизнь их ребенка. Осознание этого убивало. Оно было одна из причин, почему Йо никогда не искал Лили, не пытался выяснять ее местонахождение. Лили не поверила в него. Предала их любовь. Ушла в новую жизнь с человеком, которого ненавидела. В жизнь без него.

Однако была и другая причина, по которой Йо никогда не искал ее. Он хотел, чтобы Лили с ребенком были счастливы. А ему нечего было им предложить. Только жизнь в опасности и в нищете. Лили будет лучше без Йо. С Генри она ни в чем не будет нуждаться – по крайней мере, в деньгах. Ребенок не умрет от холода и голода, как Лени, его младшая сестренка. Или отец, покалечившийся на работе в порту, или Карл – улицы в бедных кварталах кишат опасностями. Зато ребенок растет в доме человека, который никогда не примет его как свою плоть и кровь. Йо стиснул зубы. Если бы не Франц Карстен, его жизнь сложилась бы совершенно иначе! Однако Франц – дядя его ребенка. При этой мысли Йо содрогнулся.

Франц стоял как статуя. Йо смерил взглядом дорогую одежду и сжал маленькую деревянную фигурку так крепко, что руку свело судорогой. Вдруг он заметил, что кончики усов Франца подрагивают. Удивленно присмотрелся и понял, что плечи тоже дрожат.

Франц плакал. Йо не знал, почему так удивился. Конечно, у Франца Карстена тоже есть чувства, пусть даже Йо считал его беспринципным чудовищем. Но все равно странно… Почему взрослый человек так горько оплакивает свою бабушку, которая умерла много лет назад и которая, как говорят, была настоящей драконихой? Йо подкрался поближе, опустился на колени и спрятался за одним из надгробий. Теперь он явственно слышал: Франц Карстен рыдает, как дитя. Вдруг тот достал из кармана платок и яростно принялся вытирать слезы. Высморкался, глубоко вздохнул. Потом сделал шаг вперед, протянул руку и коснулся надгробия.

– Прости меня, – тихо прошептал он, на мгновение закрыв глаза. – И дай мне, наконец, обрести покой!

Йо вообще перестал что-либо понимать. Что происходит? Франц резко повернулся и пошел прочь. Йо отшатнулся, потом снова выглянул из-за надгробия и мельком увидел лицо Франца. Его глаза опухли, у губ обозначилась сердитая, угрюмая складка. Он выглядел так, словно ужасно страдает.

Йо смотрел Францу вслед. Чем дальше тот уходил от могилы, тем больше становился самим собой, пока, наконец, не зашагал с высоко поднятой головой и прежним высокомерием.

Йо встал и вытер влажные от инея руки. Он многое бы сейчас отдал, чтобы узнать, что сейчас у Франца на уме.

Оказавшись в бедной части кладбища, где был похоронен его младший брат,