и шла с небольшой скоростью, разрезая носом черную воду. На небе мерцали звезды. С берега доносилась веселая музыка. Рулевой вел судно, а Эдгар с Яной стояли на палубе. Девушка надела легкое платье с глубоким вырезом и широкой юбкой, которую развевал ветер. Подол поднимался, высоко открывая ее стройные длинные ноги, но любовника, кажется, это перестало возбуждать.

– Тебе не холодно? – сухо осведомился он. – Смотри, простудишься.

– Куда мы плывем?

– Это сюрприз, дорогая.

В голосе и манерах Эдгара не было прежнего обожания и неутолимой жажды близости. Днем он храпел у себя в каюте, а Яна глаз не сомкнула, гадая, до каких деталей ее биографии он еще докопался. За ужином оба молчали. А сейчас она надеялась исправить положение.

– Отдай мне мою цепочку, Эд. Зачем тебе наша семейная реликвия? Она представляет ценность только для меня.

– Зачем ты окунала подвеску в кровь? – задал он встречный вопрос.

– Это ритуал суккубов… для поддержания сексуальной активности.

– Когда тебе надоест врать, и ты признаешься, наконец, в чем смысл твоей аферы? – ухмыльнулся Лавинский. – Я сам виноват, что позволил втянуть себя в темные делишки. Теперь обратной дороги нет!.. Но оставшийся путь я не готов проделывать вслепую.

– Я тебе не вру! Клянусь! Я все рассказала… Ты мечтал снимать кино, я нашла подходящего сценариста… Именно того, кто нам нужен! Что не так, Эд? Почему ты мне не веришь?

– Прибереги свои басни для лохов, которым я был до сих пор по твоей милости, – отрезал он. – Все это дурно пахнет!.. Я сомневаюсь, что наш сценарист обладает талисманом Драконов. Ты сочинила историю, которая захватила меня… Но я опомнился! Какую цель ты преследуешь?

– Фетиш находится у Самбурова, – с жаром проговорила Яна. – Он тайком присвоил его себе. Мы заставим его отдать украденное! И связаться с духом, знающим код! – она прильнула к Лавинскому и прошептала ему на ухо: – Тогда нам море будет по колено, милый! Мы станем недосягаемы для всех! Уедем отсюда в Европу, в Америку, куда скажешь. Наша сказка никогда не закончится! Ты даже не представляешь, какие перспективы перед нами откроются!

Молодой человек нахмурился, отодвинул ее от себя и пригрозил:

– Ну, если ты водишь меня за нос, берегись…

– Я говорю правду!

Судно постепенно отдалялось от гостеприимной марины, а впереди ждала неизвестность. Так же и Яна с Эдгаром неумолимо отдалялись друг от друга, но воспринимали это по-разному: он – со злобной решимостью, она – замирая от страха и не теряя надежды на счастливый исход.

«Я столько сил вложила в эту затею, что просто не могу позволить своему плану рухнуть, – думала девушка. – Главное, чтобы Лавинский окончательно не слетел с катушек!»

«Я выведу ее на чистую воду, чего бы мне это ни стоило, – думал он. – У меня есть собственный замысел, который ей не понравится. Плевать! Издержки окупятся в любом случае. Нас ожидает грандиозный спиритический сеанс! Ради одного этого можно рискнуть и репутацией, и самой жизнью. Любой голливудский блокбастер померкнет рядом с лентой, снятой моими камерами! Ничего более захватывающего я не переживал и вряд ли испытаю в будущем. Поэтому пойду ва-банк!»

Над яхтой кружили чайки. Их гортанные крики предвещали бурю, и это касалось отнюдь не погодных условий. Впрочем, в мире все так тесно переплелось, что только самый острый и зоркий глаз умеет отличать иллюзию от реальности. Да и что есть реальность? Та же иллюзия, но разделенная другими людьми.

– Идем в каюту, – сказал Эдгар, беря Яну под руку и увлекая за собой. – Еще есть время для любви…

Это было почти сакральное совокупление. Не бешеная страсть, не искусный секс со вкусом порока. Не трепетные ласки, не животное торжество плоти, не тривиальный половой акт. А что-то наподобие жертвенного соития в мистических культах. Черная магия, всепожирающий огонь, неистовство и безумие, которое имеет мало общего с любовной игрой. Яне несколько раз казалось, что она умирает…

Она не знала, что чувствовал Эдгар, но когда все закончилось, оба очнулись в полном изнеможении. Опустошение, упадок сил, гнетущая безысходность овладела ими. Как будто кто-то выжал из них все соки, выпил кровь и пережевал мясо и кости. Они лежали на смятой постели, едва дыша и не в состоянии пошевелиться.

Первым пришел в себя Эдгар.

– Это был знак, – прошептал он, приподнимаясь и глядя на девушку. – Наша жертва принята.

– Ты о чем? – промямлила Яна.

– Скоро все решится…

Ни один вопрос не возник у нее в голове, ни слова не пришло на ум. Как будто все ее мысли и ощущения куда-то исчезли, провалились в тартарары…

* * *

Ирина лежала на диване, уставившись в потолок. На ее щеках горел лихорадочный румянец, глаза блестели.

– Вам нельзя оставаться в квартире одной, – заявил Артеменко. – Давайте, я перевезу вас в гостиницу. Никто не будет знать, где вы. Надо только выждать, пока уедут криминалисты и разойдутся зеваки.

Она растерянно молчала. Детектив прав, надо что-то делать. Но Миша! Миша!.. Что же заставило его выброситься с балкона? Ирина не могла в это поверить, как не могла найти объяснений для всего прочего, что на нее свалилось.

Около девяти вечера в дверь позвонил оперативник, который занимался поквартирным обходом, задал несколько дежурных вопросов и ушел.

Артеменко при этом закрылся в спальне, чтобы не попадаться ему на глаза.

– Не тряситесь вы так, – сказал он Ирине, когда все закончилось. – Это обычная процедура. По правилам полагается опрашивать всех.

– Меня никуда вызывать не станут?

– Думаю, нет. Скорее всего, смерть бедняги спишут на несчастный случай. Кому охота портить статистику раскрытия преступлений?

Ирина из вежливости предложила сыщику перекусить. Но сама к еде не притронулась. Он сделал себе бутерброды на кухне, сварил кофе и утолил голод. Все это время она сидела рядом с ним за столом, но мысли ее блуждали где-то далеко.

Артеменко решил, что наступил удобный момент.

– Вы, кажется, хотели посмотреть на погибшего? – деликатно осведомился он. – У меня есть фото. Показать?

Ирина вздрогнула, побледнела и стиснула руки. Но не отказалась, кивнула. Сейчас ее догадки насчет Миши будут опровергнуты… либо подтвердятся.

– Я втихаря сделал пару снимков до приезда полиции…

Он вывел лицо трупа на экран, увеличил и протянул гаджет Ирине. У нее так сильно дрожали пальцы, что телефон ходил ходуном.

Это был Миша! Плохое качество фотографии не помешало ей узнать ювелира. К горлу подкатила тошнота, телефон выпал из рук на стол.

– Что с вами? Вы его знаете?

– Мне… меня сейчас… – Ирина вскочила, побежала в ванную комнату и склонилась над раковиной. Ее вырвало. Лицо Миши