бежать через балкон, не удержался и… Но зачем ему было бежать? От кого?»

– Вы ничего не хотите мне сказать? У вас все-таки был гость?

– Нет… просто я… мне нехорошо…

Ирина боялась рассказывать о браслете с изумрудами, о предстоящей сделке… о Мише, наконец. То, что разбился именно он, не вызывало сомнений.

«Меня обвинят в убийстве! – ужаснулась она. – Что я скажу в свое оправдание?»

Ирина недоговаривала, и это свидетельствовало против нее.

– Кого вы выгораживаете? – нахмурился Артеменко.

– Н-никого…

«Жаль, что это не сценарист Самбуров застал ее с мужчиной, приревновал и выбросил соперника с балкона, – подумал сыщик. – На сей раз я сам обеспечил ему алиби. Плюс чертов «папарацци» с его съемками. Тут все железно! Самбуров был далеко и не мог убить толстяка».

– Ирина, ситуация серьезная, вы же видите…

– Чего вы от меня хотите? – вспыхнула она. – Я просыпаюсь, обнаруживаю вас у себя в комнате… Вы говорите, дверь была открыта! А я ничего не помню… Я выпила немного виски и провалилась в сон!.. Со мной такое бывает…

– Вы пили в одиночестве?

– А вы видите на столе второй бокал?

– Вымыть и убрать за собой посуду не проблема.

– На что вы намекаете?

– Я пытаюсь разобраться…

Артеменко осторожничал, боясь настроить Ирину против себя. Тогда он ничего от нее не добьется.

«Что случилось? – в страхе гадала она. – Каким образом Миша разбился? И где браслет? На месте, или…»

Выйти на балкон и проверить мешок с ветошью, куда она спрятала украшение, при сыщике невозможно. А тот, судя по всему, уходить не намерен…

* * *

Горбун с наслаждением опрокинул стакан водки с перцем, крякнул и вопросительно уставился на Илью.

– А ты чего не пьешь?

– Не хочу.

Собеседники расположились в кухне. Было тепло и уютно. В черноте окна отражался свет настольной лампы. Корней вальяжно развалился на стуле, Илья сидел напротив.

– Я закурю, – заявил гость, доставая из кармана серебряный портсигар. – Огоньку дашь, трезвенник?

Илья щелкнул зажигалкой и поднес язычок пламени к кончику тонкой сигары. Горбун принялся пускать дым изо рта кольцами, которые вереницей поплыли к потолку.

– Это и есть твой фокус?

– Ты сбрендил, патрон? Кольца пускать любой дурак умеет!

– Ну, давай, умный, показывай обещанный трюк.

– Оп-ля! – горбун закатал рукав и обнажил запястье, украшенное золотым обручем с изумрудами. – Не ожидал? Гы-гы-гы!

Илья задохнулся от волнения и с трудом выдавил:

– Ты… был у Ирины? Спер у нее браслет?

– Обижаешь! – возмутился Корней. – Я не вор! Я честный демон!

Отвратительный липкий страх змеей заполз в сердце Ильи и свернулся там ледяным клубком.

– Что с Ириной? Она… жива?

– Пока да, – зажав зубами сигару, проговорил горбун. – Но вокруг нее происходит нехорошая возня. А ты сидишь и не чешешься, соколик.

– В моем случае единственный выход – сидеть под замком.

Корней зыркнул на него исподлобья и ухмыльнулся.

– Знаешь, что я застал у нее в квартире? Чужого мужика и ванну с водой!

– Ванну… – эхом повторил Илья, покрываясь мертвенной бледностью.

Горбун выпустил в воздух порцию табачного дыма и воскликнул:

– Эй, патрон! Очнись! Хватит валять дурака! Твою бабу чуть не убили! Полагаю, ей дали сонного зелья и хотели утопить. Я помешал! Как чувствовал, что не все ладно в датском королевстве.

Илья плохо его слышал, в голове шумело. Горбун затушил сигару, встал и распахнул окно.

– Что-то ты мне не нравишься, патрон… Дыму надышался?

– А вены… вены у нее… целые?

– Вены? – озадаченно переспросил Корней. – Кажись, были целые, когда я уходил…

– Что за мужик у нее был?

– Толстый коротышка… Он браслет чуть не умыкнул. Шиш ему! Пусть на травке полежит… отдохнет после трудов неправедных.

– Говори толком! – разозлился Илья.

– А я что делаю? Докладываю: пока хозяйка спала, этот прохиндей решил изумруды прикарманить. Ну, я вступился за женщину… Мы с ним на балконе схлестнулись! Я одержал верх, – гордо приосанился горбун.

– Ты его… убил?

– Спустил с балкона. Да ты не боись! Я замел все следы его пребывания в квартире Ирины. Чтобы к ней не возникло вопросов! Не хочешь меня похвалить, патрон?

Илья пытался упорядочить свои мысли. Корнею верить нельзя: тот ловко вуалирует ложь, выдает ее за правду и наоборот.

– О-о, патрон! У тебя возникли сомнения в моей преданности? – уловил его настроение горбун. – Тебе не стыдно? Я спас твою женщину от верной смерти, а ты…

Вопреки его словам, подозрения Ильи разгорались подобно костру, куда подбросили охапку сухих поленьев.

– Что ж, я привык к черной неблагодарности, – приняв театральную позу, продолжал гость. – Меня это не ранит. Я давно забыл, что такое боль!

– Артист…

Поскольку комедия не возымела эффекта, Корней моментально сменил пластинку и от упреков перешел к существу вопроса.

– Ну ладно, проехали… Держи браслет, патрон. И помни, что я вырвал его из рук грабителя, рискуя жизнью! Правда, не своей, – он снял украшение и протянул Илье. – Бери и помни мою верную службу! Вернешь Ирине, когда помиритесь… Если она к тому времени будет еще жива, а ты – на свободе…

Горбун с шутовским поклоном положил изумруды на стол и удалился. Илья остолбенел. В прихожей хлопнула дверь, и наступила тишина. Прошло около минуты, пока к нему вернулись соображение, способность двигаться и дар речи.

– Че-е-ерт, – прошептал он. – Может, два предыдущих браслета попали ко мне тем же путем?

Следующая мысль испугала его куда больше. Что, если не было никакого Корнея, а вся эта сцена разыгралась в его воображении? Тогда… Ирина мертва, а он сейчас сядет в машину и повезет браслет в Киреевку, прятать. Страшные сны иногда сбываются.

«Но… где же кровь? – в ужасе недоумевал Илья. – Почему Корней не принес крови?.. Для полноты картины не хватает этой детали…»

Глава 28

Яхта «Глайд», Клязьминское водохранилище

Перед тем, как судно вышло из марины, его покинули несколько членов экипажа. На борту, кроме хозяина и Яны, остались рулевой и один из матросов.

– Я наготовил вам еды впрок, – сказал на прощание повар. – Все в холодильнике на камбузе.

– Даю вам недельный отпуск, – улыбнулся Лавинский. – Давно обещал. Премиальные придут на ваши счета. Ни в чем себе не отказывайте.

– Как же Яна без меня обойдется? – переживала горничная. – Она привыкла, чтобы все было вовремя подано. И одежда должна быть выглажена.

– Ничего, справимся, – заверил ее хозяин. – Яна остается со мной, все заботы и хлопоты я беру на себя.

Вечером яхта отчалила