Настала пора «Иди Домой».

Мужчина с хлебом смотрел прямо на меня. Он поднял руку ко рту и пронзительно свистнул, почти совсем как Лукас. Я изумилась – откуда он знает, как это делать?

– Иди сюда, девочка!

Я колебалась. Мужчина с хлебом хлопал себя по бедрам, а я знала, что этот жест означает «Ко мне». И еще я узнала слово «девочка», потому что его часто говорил мне Лукас. Следует ли мне подбежать к этому мужчине?

В глубине души я понимала, что он, возможно, один из тех людей, которые хотят помешать мне вернуться к моему человеку, но я чувствовала его доброту, к тому же я уже так давно не слышала человеческого голоса, мне уже так давно никто не говорил, что я хорошая собака, что сейчас меня охватил неудержимый порыв подбежать к нему. И я сделала это.

Мужчина с хлебом снял с плеч свой мешок, и я подумала, что, возможно, у него там есть еще хлеб. И точно! Я послушно сделала «Сидеть», перед тем как он бросил мне кусочек, и сосредоточила все внимание на лакомствах, которые еще оставались в его руке. Датч все еще был занят мужчиной на санях, так что вся еда достанется мне.

Когда мужчина с хлебом подошел ко мне снова, в руках у него кроме лакомств было что-то еще. Я жадно съела лакомство с его варежки, в то время как другой рукой, на которой не было варежки, он прикрепил что-то к моему ошейнику. У меня внутри все оборвалось, когда я поняла, что это веревка. Я была на поводке.

Я не хотела идти на поводке.

Женщина держала Датча за ошейник, пока мужчина с хлебом доставал из своего мешка еще одну веревку. Он привязал ее к ошейнику Датча, отдав ему одно из моих лакомств, которое Датч проглотил так, будто ему это все равно. Какая напрасная трата еды, подумала я – отдать ее собаке, которой нет до нее дела, в то время как рядом есть другая собака, которая может ее оценить.

– Спасибо, – сказал мужчина с хлебом.

– Удачи! – крикнула женщина, снова садясь на машину. И обе машины с ревом умчались прочь.

Датч сразу же словно обезумел, уши его прижались к голове, из пасти потекла слюна, глаза расширились так, что показались их белые края. Он бросился было за санями, рывком натянув веревку, и мужчина с хлебом чуть было не упал.

– Перестань, Датч! Сидеть! Ждать!

Я села и выполнила «Ждать», потому что я была хорошей собакой, которая чуяла, что в мешке еще остались хлебные лакомства.

Датч скулил, вертелся и налегал на веревочный поводок, а мужчина с хлебом пытался его успокоить.

– Все будет хорошо, Датч. С тобой все будет хорошо.

Когда Датч наконец посмотрел на мужчину с хлебом, в его глазах не было ничего, кроме отчаяния.

– Ну все, девочка, пошли, – сказал мужчина. Я чуяла запах шумных машин, даже когда они повернули и исчезли за холмом, после чего их громовой рев затих.

Мужчина с хлебом снова надел на плечи свой мешок и взял в каждую руку по длинной палке, достающей до земли. На ногах у него по-прежнему были все те же длиннющие ботинки. Я посмотрела на Датча, поводок которого был туго натянут, чтобы он оставался рядом со мной. Я не понимала, что мы делаем, и Датч явно тоже. Но знала, ему хочется сейчас только одного – побежать за санями.

– Ну, давайте попробуем пойти все вместе. Вы готовы? Тогда вперед!

Я страшно удивилась, когда рывком потянув мой веревочный поводок, мужчина с хлебом с шелестящим звуком заскользил на своих длинных ботинках мимо меня и Датча. Мы с Датчем сдвинулись с места. Я попыталась держаться от мужчины с хлебом так близко, чтобы поводок больше не натягивался, Датч же бросился бежать назад.

– Эй! – крикнул мужчина с хлебом. Он повернулся и тяжело рухнул на снег. Я подошла к нему, виляя хвостом и думая, что, если мы сейчас остановимся, он, возможно, даст мне еще хлеба. Датч дергал и тянул свой поводок. – Датч! Нельзя! Перестань!

Побарахтавшись в снегу, мужчина с хлебом наконец встал на ноги и посмотрел на нас. Я виляла хвостом, Датч скулил.

– Это будет труднее, чем я думал. Просто не тяни так сильно, Датч. Я не так уж давно научился ходить на лыжах. Вы готовы? Тогда вперед. Вперед!

Я неуверенно устремилась вперед. Мы что, идем гулять? Снег здесь был до странности твердым, так что бежать по нему было легко. Датч опять бросился бежать, на этот раз вперед.

– Датч! Притормози! – крикнул мужчина. Датч понурил голову, и мне стало ясно, что сейчас он чувствует себя плохой собакой.

– Надо же! – сказал мужчина с хлебом после небольшой паузы. – Вроде бы получается!

Когда мы начали двигаться в гору, снег снова стал рыхлым и глубоким, и нам всем троим стало трудно идти. Мужчина отталкивался своими палками от земли, дергал наши поводки и тяжело дышал.

Вскоре я почуяла, что к нам приближается друг мужчины с хлебом.

– Гэвин! – позвал он из-за холма.

Мужчина с хлебом поднял голову.

– Тэйлор! Я здесь!

Мужчина с хлебом согнулся, тяжело дыша, а второй мужчина, тот, который был выше, показался на вершине холма и заскользил под гору, к нам. Его дыхание тоже было шумным.

– Что тут произошло? – спросил высокий мужчина, после того как какое-то время только и делал, что вдыхал и выдыхал.

– Он сейчас едет вниз вместе со спасателями, – ответил мужчина с хлебом.

– Думаешь, он выкарабкается?

– Без понятия. Он так и не пришел в себя. Спасатели сказали, что раз его сердце не останавливалось, это дает надежду. Мы спасли ему жизнь, Тэйлор.

Высокий мужчина покачал головой.

– И о чем он только думал? Ведь здесь кругом полно предупреждений об угрозе лавин!

– Знаю. Наверное, ему просто хотелось прокатиться на лыжах там, где опаснее всего.

– Возможно, спасая такого придурка, мы помешали ходу естественного отбора, – задумчиво сказал высокий мужчина и улыбнулся. Его зубы показались мне особенно белыми на фоне его кожи, которая была очень темной. Потом он посмотрел на меня. Я завиляла хвостом. – Не могу не отметить одного факта – ты сейчас ведешь за собой двух здоровенных собак.

– Спасатели сказали, чтобы я вызвал людей из отдела по контролю за животными.

– А почему их не вызвали они сами?

– Им надо было отвезти этого парня вниз, чтобы оттуда его можно было доставить на вертолете в больницу. – Мужчина с хлебом пожал плечами.

– По-моему, ты хочешь сказать мне еще кое-что.

– У меня еще остался собачий корм с того раза, когда к нам приезжал Ник.

– Понятно. – Высокий мужчина кивнул. – Стало быть, мы их покормим, а что потом?

– Да брось ты. Завтра мы повезем этих собак с собой в Грэнд Джанкшн и там уже сообразим, что с ними делать дальше.

– Почему это твое «там уже сообразим, что с ними делать дальше» звучит так, словно ты хочешь сказать «позаботимся о них у нас дома»? – спросил высокий мужчина.