облегченно вздохнул и, выйдя на крыльцо, из ружья, предназначенного для охоты на медведей, выстрелил в морозный воздух.

Сунила надевает лыжи, запихивает в карман браунинг и изо всех сил бежит к своему бараку. На его долю приходится только два барака, так что он успеет прийти туда еще до выхода ребят в лес. Ему встречается на пути Коскинен.

Яхветти Коскинен спокойно идет к дому господ.

— Все в порядке! — кричит ему на ходу Сунила и пробегает мимо.

В восемь часов общее собрание.

Потом он видит Олави. Олави и еще два лесоруба идут рядом с панко-регами. Он не знаком с Олави, но видел его сегодня ночью в бане и знает, что ему поручено. Поэтому он кричит Олави:

— Все в порядке, забирай склады! — и пробегает дальше.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Услышав выстрел, Инари скомандовал:

— Вперед!

И они побежали на лыжах с новыми, еще не пристрелянными японскими винтовками вперед — к бараку, где жили объездчики-шюцкоровцы.

Впереди, прокладывая лыжню по сухому, рыхлому, выпавшему за ночь снегу, шел Инари. Сразу за ним Унха Солдат, Каллио, рыжебородый, еще двое. Они подбегают к бараку.

Около дверей стоит объездчик и умывается сухим снегом.

— Взять его! — приказывает Инари.

Но тут Унха не выдерживает и кричит:

— Смерть проклятым капулеттам!

Объездчик вздрагивает, выпрямляется и видит бегущих к нему вооруженных лесорубов. Он быстро вскакивает в барак и захлопывает за собой дверь. Слышен стук задвигаемого засова.

— Надо будет драться, — бормочет Инари и, подбегая к двери, рвет ее за ручку.

— Рано встали они сегодня, — негодует Каллио и пытается запихать тонкую пластинку японской обоймы в магазин. Она не лезет. Пальцы коченеют на воздухе. И тогда он вкладывает всего один патрон и досылает вперед затвор. Остальные патроны — в карман.

— Выходи сейчас же! — командует, барабаня рукояткой маузера по двери, Инари.

Но никто не отвечает из барака.

Тогда Инари подбегает к окну, и Унха уже рядом с ним. Они выпускают в окно несколько зарядов, оглушительных в настороженном морозном воздухе.

Ответа нет.

— Рассыпаться вокруг барака!

И, прячась за оснеженные стволы сосен, они окружают барак.

Солнце уже готово взойти, и розовый свет, бродящий по лесу, желтеет. Слышно, как трещат от мороза ветви. Белое дыхание рвется изо рта.

— Огонь! — командует Инари.

Каллио (он в кино видел, как стреляют, он видел, как обучали на плацу солдат), зажмурясь, нажимает спусковой крючок. Шум от выстрела слегка оглушает его. Он слышит грохот залпа, ощущает на лбу прохладное прикосновение снежинок. Залп стряхнул лебяжий пух с ветвей. Пушинки тают на лице Каллио. Он открывает глаза… И видит, что ничего вокруг него не изменилось. Только белесоватые дымки, дыхание винтовок.

— Если выйдете, гарантирую сохранение жизни! — громко кричит Инари.

И опять молчание.

— Огонь! — снова командует Инари.

Каллио на этот раз не зажмуривает глаза. Он занят вкладыванием очередного патрона в винтовку. Поэтому он не успевает выстрелить вместе с другими; выстрел его запаздывает и раздается тогда, когда Инари уже снова барабанит в дверь шюцкоровской обители.

— Что с тобою? — одергивает его Унха. — Ты, чего доброго, таким порядком своих перестреляешь!

И они оба бегут на зов Инари.

— Вышибить дверь! — командует он и указывает на молоденькую сосну.

Топор, прихваченный с собой, оказывается как нельзя более кстати. Лесоруб берет сосенку под корень. И тогда к ногам его валится черный комок.

— Что это? — Каллио берет его в руки: — Ворона! Замерзла!

И в эту секунду раздается неожиданный выстрел. Остатки замерзшего стекла с дребезгом сыплются на утоптанный снег. Выстрелили из барака. Пуля мягко вязнет в стволе сосны.

— Ах так!

Лесоруб разозлился.

Сосенка, подняв снежный водоворот, не успевает рухнуть, ее подхватывают сильные руки и, держа за ветви, направляют тяжелым тараном в дверь. Торец свеж и тяжел.

Дверь при постройке барака не была рассчитана на такой напор. Она поддается и с легким скрипящим стоном падает, срываясь с петель. И тогда раздается снова выстрел в упор из барака. Но стрелок, вероятно, очень волнуется, пуля уходит вверх.

Парни выпускают из рук сосну, подаются вправо и влево от двери и беспорядочно стреляют внутрь. Из дверей раздаются быстро, один за другим, четыре выстрела. И снова выстрел — и громкий крик боли.

Это Инари подошел к выбитому окну, и его маузер сбил с ног шюцкоровца.

— Вперед! — кричит Инари.

И Каллио вместе с Унха первые вбегают в барак. На полу около койки лежит молодой объездчик-шюцкоровец. Это с ним вчера разговаривал Олави. Это он вчера сбил шапку с головы Олави, когда в бараке запевали гимн.

Но где остальные объездчики?

Оружие — начищенное, готовое к бою, одиннадцать винтовок — стоит в козлах посредине чистенького барака.

— Но где же люди?

Одежда, кеньги валялись в беспорядке на незастеленных койках и на дощатом полу. Инари потянул за вделанное в пол круглое железное кольцо.

Квадратная крышка люка лениво, словно нехотя, приподнялась.

— А ну, вылезай! — скомандовал Инари.

И Каллио и Унха услышали неожиданно для себя в голосе товарища начальнический тон, не повиноваться которому было трудно.

Из люка первым вылез тот молодчик, который умывался снегом перед бараком.

Шюцкоровцы виновато, один за другим, подымаются наверх из люка. Их выводят на морозный утоптанный снег. Некоторые из них еще не успели надеть кеньги.

Их строят в шеренгу — пересчитывают. В это время Инари сам, никому не доверяя этого важного дела, перерывает все сундучки и койки. Но больше оружия нет. Он берет револьвер, валяющийся на полу рядом с теплым еще трупом, обтирает смятым номером «Суомелюс кунталайсен лехти»[15] кровь и приказывает ввести пленных обратно в барак.

— Снять кеньги, — приказывает он тем, кто успел их раньше надеть. Те, косясь на труп своего товарища, покорно и быстро выполняют приказ. — Отлично. Забери все эти кеньги с собой, — говорит Инари Каллио. — Они пригодятся нам, а эти молодцы без них никуда не уйдут.

Каллио разбирает смех, но он-то прекрасно понимает серьезность момента и поэтому сдерживает себя. Инари оставляет лесоруба, что рубил сосенку, и рыжебородого сторожить пленных шюцкоровцев. Они должны сменяться — один снаружи, на холоде, другой внутри барака — и ждать дальнейших распоряжений. Пленным разговаривать между собой запрещено.

Взвалив на плечи оружие — по три винтовки на человека (Инари взял четыре), они пошли на лыжах к господскому дому.

— Отлично, отлично, — радовался Унха, — все захваченные винтовки русские. Я научу тебя с ними обращаться, Каллио.

А Каллио шел рядом с ним и думал о том, как много времени ушло с того