– О’кей. Вам лучше уйти, пока на горизонте все спокойно. Мненадо обдумать все, что вы рассказали.

– Уже иду, – согласился Фолкнер, – но вы обеспечите мнеподдержку в этом деле, Мейсон?

– Можете быть уверены.

Они попрощались.

Когда Фолкнер вышел, Мейсон обернулся к Дрейку.

– Ну вот, наконец! Я запрошу у обвинения, чтобы была вызванаШери Чи-Чи.

– Когда? – спросил Дрейк.

– Суд собирается завтра в десять часов утра, – сказалМейсон, – и точно в десять часов одну минуту вы станете свидетелем самогоневероятного правового фейерверка из всех, которые вам когда-либо приходилосьнаблюдать.

Судебный пристав объявил, что суд возобновляет свою работу.Судья Донахью произнес свою обычную фразу:

– Джентльмены, присутствуют ли в зале суда присяжные,обвинение и защита?

– Присутствует, – отозвался Мейсон.

– Присутствует, – подтвердил Бергер.

Мейсон поднялся.

– Ваша честь, прежде чем мы продолжим разбирательство, яхочу привлечь внимание суда к одному обстоятельству. Это касается свидетеля,потенциального свидетеля защиты. Мы были не в состоянии обнаружить этогосвидетеля, хотя и прилагали для этого большие усилия, но…

– Назовите имя свидетеля, – сказал Бергер. – Сообщите мне,что вы намереваетесь доказать с помощью этого свидетеля, и, возможно, япотребую, чтобы он был доставлен в суд.

– Имя свидетеля Айрин Килби, – сообщил Мейсон. – Однако онабольше известна под артистическим псевдонимом Шери Чи-Чи, а позднее какое-товремя прикрывалась именем Лоис Фентон. Она одевалась практически точно так же,как Лоис Фентон, она выступала под ее именем, все ее поведение было нацелено нато, чтобы ее принимали за Лоис Фентон. Мы намерены доказать, что она, этасвидетельница, находилась в отеле «Ричмелл» в ночь убийства, примерно в двадвадцать утра.

– А каким образом вы собираетесь доказать это?

– Это сделает сама свидетельница.

– Будет любопытно пронаблюдать, как вам это удастся, –сказал Бергер.

Судья Донахью нахмурил брови.

– Я не вижу необходимости в таком заявлении в данное время иперед этими присяжными, мистер Мейсон.

– Причина, по которой я делаю это заявление, ваша честь,заключается в том, что я только что обнаружил, почему мы были не в состояниинайти эту свидетельницу, хотя очень долго искали ее. Полиция держала ее безвсякой связи с окружающим миром.

– Вы имеете в виду, полиция скрывала ее? – с возмущениемспросил Бергер.

– Насколько я понимаю, да.

– Ваша честь, я протестую. Закон особо предоставляет правообвинению удерживать важных свидетелей, а эта женщина – важный свидетельобвинения.

– Я оспариваю правомерность этого утверждения, – сказалМейсон.

– Я снова его делаю! – выкрикнул Бергер, побагровев. – Этаженщина является важным свидетелем.

– Вы признаете, что она содержалась таким образом, что ядаже не был в состоянии узнать, где она находится? – задал вопрос Мейсон.

– Мы не обязаны каждый день писать вам, сообщая, что мынамерены предпринять, – ответил Бергер. – Я повторяю, ваша честь, эта женщина –важный свидетель.

– А свидетелем чего она является? – осведомился Мейсон.

– Об этом она расскажет, когда займет место свидетеля.

– Вы не привлечете ее как свидетеля.

– Привлеку.

– Тогда сделайте это немедленно, – потребовал Мейсон.

– Я не собираюсь делать это немедленно, – сказал Бергер.

– Действуйте, – с вызовом произнес Мейсон, – если онаявляется для вас свидетелем по какому-то вопросу в этом деле, пусть она начнетдавать свидетельские показания. Давайте-ка послушаем, что она может рассказать.Когда вы закончите, я поговорю с ней.

Судья Донахью вопросительно взглянул на Гамильтона Бергера.

– Я привлеку ее как свидетеля, когда сочту это нужным и будуготов для этого, – заявил Гамильтон Бергер.

– Вы можете обещать суду, что вы действительно привлечете еев качестве свидетеля?

– Я не обязан давать никаких обещаний.

– В этом-то все и дело, ваша честь. Эта женщина не являетсясвидетелем.

– В конце концов, – сказал судья Донахью, – поскольку запорядок проведения судебного заседания отвечает окружной прокурор, то мнедействительно кажется, что, если эта женщина – важный свидетель обвинения, а защитажелает задать ей вопросы, было бы значительно лучше, если бы обвинениепривлекло ее в качестве свидетеля, выслушало бы ее показания, а затем передалобы ее защите, чтобы защита смогла воспользоваться ее присутствием и задать ейсоответствующие вопросы, в случае если бы она пожелала сделать это.

– Защита не хочет задавать ей никаких вопросов, ваша честь.Это все показуха.

– Я хочу задать ей вопросы, – настаивал Мейсон.

– Что вы собираетесь этим доказать? Возможно, я и привлекуее в качестве свидетеля.

– Я собираюсь доказать с помощью этой свидетельницы, –сказал Мейсон, – что она – то самое лицо, которое свидетели опознали какобвиняемую, та женщина, которая находилась в отеле в два часа двадцать минутутра.

– Вы не можете сделать этого, – возразил Бергер, – потомучто через минуту свидетели увидят, что эта женщина не является обвиняемой.

– Доставьте ее в суд, – предложил Мейсон. – Доставьте ее всуд, и пусть она будет одета точно так же, как в тот момент, когда ееарестовали. Я имею в виду одежду, которая идентична по цвету, покрою иматериалу той, что на обвиняемой.

– Хорошо! – рявкнул Бергер. – Раз вы этого хотите – ядоставлю ее в суд. Я дам вам такую возможность. Ваша честь, если мы имеемпятнадцать минут, то, я думаю, мне этого хватит, чтобы выполнить пожеланиезащиты. Я доставлю Айрин Килби в суд и продемонстрирую ее свидетелям. Ну апока, чтобы как-то занять время, я вызываю другого свидетеля, Джаспера Фентона.Пройдите сюда и присягните, Джаспер.

Джаспер Фентон, человек с опущенными плечами и лицом,носящим отпечаток утомленного цинизма, занял место свидетеля. Монотоннымголосом он ответил на предварительные вопросы. Затем, когда Бергер началвоспроизводить перед ним картину преступления, голос парня стал слегкаподрагивать.

– Где вы находились утром семнадцатого сентября этого года?– спросил Бергер. – Находились ли вы в отеле «Ричмелл»?