сложнее было укрощать разрушительное чувство. Южане, сказать по чести, не особо и старались держать себя в руках. Эмоции были огнем, вложенным в них Шамашем, и сдерживать их – оскорблять Ашу.

– Дочь гиены! – Южанин сплюнул от досады и скинул со своей телеги три мешка с перечной приправой. – Ладно, забирай!

– Вы так любезны! – Торговка с востока, из народа ашу'арат передала кошель с монетами.

– Подавись!

Мужчина пересчитал оплату, пробормотал сквозь зубы проклятье и стеганул лошадь. Животное угрюмо шагало к выходу из Ша'ота.

– Паршивый городишко!

Сын торговки проворно поднял с земли мешки и перекинул поклажу к остальным тюкам в груженую повозку.

– Почтенная мать! – Сын не смотрел женщине в глаза, когда говорил. – Мы купили все необходимое.

– Прекрасно. Уедем до заката. Не хочу смотреть на их развратные игрища, которые они называют праздником. Еще и в честь Ашу! Позорище! Я слышала, у них жрица исчезла. Надеюсь, вершители покарают этих… выродков!

Аран фыркнул, протискиваясь мимо телеги торговки. «Почтенная мать». Надо же! Все встреченные им ашу'арат оказались теми еще напыщенными снобами.

Но о каком празднике говорила женщина?

Сосредоточившись на погоне, Аран потерял счет дням.

Он вышел с площади в жилой район. Низенькие домики из песочного камня расписывали узорами всполохов золотого пламени. Значит, сегодня Долгая ночь. Первая ночь в году, что будет длиннее дня. Когда последние лучи погаснут на западе, ашу'сиэр начнут славить Шамаша, подтверждая его власть даже после захода солнца. Люди облачатся в яркие одежды, разожгут костры, и песни не смолкнут до восхода.

Аран веселиться не собирался. Он направился к воинам, отвечавшим за спокойствие города. Ша'от принадлежал к другой провинции, и властитель, перед которым преклонял колено Аран, не имел здесь силы. Воины сразу заметили отличительные узоры на одеждах Арана, ярче любых слов свидетельствовавшие о нем как о воине-чужаке. Руки на эфесах мечей напряглись, но оружие не обнажилось. Пусть краска и подстерлась на груди, но знак прошедшего испытание Шамаша все еще открывал перед Араном двери.

– Приветствую братьев! Я Аран, из семьи Даор, рождение мое засвидетельствовали в книге Кровных Уз трое из рода воинов. Я был мечом властителя Думузи, а ныне его сына Дишара.

Воины представились в ответ. Они посматривали на Арана с осторожностью, но не потому, что боялись. Положение Арана размылось после испытания Шамаша. Он не был высокородным, но и простым воином его не считали. Аран знал, что так будет, – рассчитывал на это. С печалью он отпускал друзей, отдалившихся от него после испытания. Уверенности ему придавала вера в то, что жертва не напрасна.

– Чего ты хотел, Аран из семьи Даор?

– Я ищу беловолосую беглянку. Преступницу, пролившую кровь властителя.

– Я видел беловолосую. Крутилась рядом с низкорожденными около Трубы.

– Трубы?

– Это пещера, – поморщился воин. – Узкая, но глубокая. Низкорожденных она притягивает, как крыс помои. Кроме них, туда никто не ходит.

Вход в Трубу нашелся на окраине города – неприметная дыра с почти вертикальным спуском. Пришлось постараться, чтобы протиснуться в нее. К счастью, дальше проход расширялся и шел параллельно поверхности. Половину пути Аран преодолел ползком. Стоило чуть приподнять голову – и затылок ударялся о камни. Недовольно шипя, Аран добрался до основного зала пещеры.

Не больше двадцати шагов от одной стены до другой, низкие потолки не давали разогнуть спину. Чадили две масляные лампы. В полутьме по неровным каменным стенам гуляли тени, а шепотки отдавались гулким эхом.

На появление Арана не обратили внимания. Собравшиеся сидели вокруг полуразвалившейся стелы из белого камня, редко встречавшегося на юге. Рядом со стелой стояла женщина, столь низкорослая, что ее голова не касалась нависавших камней.

– Какая беда у тебя, Сина? – спросила женщина, обращаясь к старушке справа от себя.

– Мазь закончилась, а спину ломит – сил нет.

– Кто поможет?

– Я поделюсь мазью, запасы-то еще есть. Мне Сина в прошлый раз еды дала – только так с голоду и не померли.

– А тебя что гложет, Рут?

– Колесо у телеги сломалось…

– Ага-ага, мы говорили, что скоро конец твоей развалюшке.

– Мне бы кто подсобил с ремонтом.

– Кто поможет Руту?

С мест поднялись двое мужчин, обменялись кивками с Рутом и уселись обратно на свои места.

Белобрысая разместилась на камне – забралась на него с ногами и прижала колени к груди. Ее смуглая кожа и черные корни волос сразу выдавали в ней южанку. На лбу девушки, скорее девочки алели красные пятна. «Должно быть, раздражение от едучей краски», – решил Аран.

– Эй, беловолосая девчушка, можно тебя на пару слов?

Этим он привлек всеобщее внимание. Низкорожденные повскакивали и, увидев ал'сору, согнулись в поклонах.

– Господин воин, умоляю, не трогайте ее!

– Адди ничего не сделала, я поручусь за нее!

– И я поручусь!

Аран отмахнулся.

– Ничего я ей не сделаю. Эй, разойдитесь, дайте поговорить с ней. Давайте идите отсюда.

Оглядываясь, они один за другим выползали из Трубы. На лице беловолосой Адди не отразилось ни страха, ни волнения. Девчушка простодушно улыбалась.

– Дорогая, ты покрасила волосы?

– Ага. Мне за это два медяка дали. Представляете? Целых два!

– И давно?

Адди пожала плечами.

– Вроде нет, господин воин…

Ловушка. Очередная попытка его задержать. Оставили для него ложный след, привели в город, чтобы он потерял драгоценное время.

Аран уселся на камень рядом с девчонкой. Скорее всего, Сурии никогда не было в Ша'оте. Он сжал кулаки. Эта проклятая северянка! Мечты о мести, наполненные злостью, душили его. Сурия занимала его мысли, и ярость подпитывала силы. Он найдет ее. Найдет и покарает за то, что она совершила. И когда прольется кровь преступницы, его семья будет спасена.

– У вас тоже беда, господин воин? Мы тут всем помогаем. Ну, говорим, а потом помогаем. Моя прабабуля говорила, что наши предки раньше так для советов военных собирались. А теперь так…

Предки у низкорожденных – воины? Какой бред!

– Вот, видите этот камень? – Адди ткнула пальцем в стелу. – Очень старый. Старый, как песок пустыни. Он в честь героя.

– И чем же прославился твой герой?

– Не знаю. Наверное, чем-то хорошим. Так говорят.

Без сомнения, стела была древней, но не примечательной. Разбитая, без украшений, еще и со странной резьбой – мордочкой куницы. Сохранилась одна надпись: «Алламус, дитя западного народа. Враг Ашу». Разумеется, никаких славных деяний она не воспевала. Аран никогда не слышал об Алламусе. Враг Ашу? Походило на сказание, которые сочиняли мудрые для развлечения детей.

Аран достал из кошеля несколько серебряных монет и положил в ладонь Адди.

– Держи, дорогая.

– Ого! Спасибо, господин воин! Я со всеми поделюсь! Мне снова волосы