— Джеймс прав, — закивал второй мужчина. — Практически все обитатели поселка — даже дачники — могут доказать факт более длительного пользования землей, чем внезапно объявившиеся здесь захватчики. Конечно, может уйти определенное время на изгнание их отсюда, поэтому придется мириться с шумом и неудобствами… но очень скоро, полагаю, нам удастся заставить их прекратить вырубку.

— Похоже, они занимаются не вырубкой, а чем-то другим, — заметила женщина. — Насколько я вижу, они распиливают упавшие мертвые деревья… точнее, распиливали бы, если бы у них не заглохла пила. — Она помолчала. — Интересно, откуда они узнали, что эта земля чего-то стоит и что из-за нее можно по-настоящему рискнуть? Если бы спорной вдруг оказалась территория Гайд-парка… тогда, конечно, что и говорить. Но Шенстед? О нем ведь никто никогда и не слышал.

— У нас здесь бывает много дачников, отдыхающих, — не согласился старик. — Некоторые приезжают много лет подряд. Возможно, кого-то из бродяг привозили сюда еще ребенком.

Наступила более долгая пауза, которую спустя некоторое время нарушил первый мужчина:

— Элеонора Бартлетт говорила, что им известны имена всех обитателей поселка… даже мое, что заставляет предположить достаточно тщательный сбор информации или наличие источника среди местных жителей. Элеонора была как-то необычно взволнованна, поэтому не знаю наверняка, сколь многому из сказанного ею можно доверять. Но она была абсолютно убеждена, что они шпионят за поселком.

— В этом есть определенный смысл, — заметила женщина. — Нужно быть совершенным идиотом, чтобы не провести предварительную разведку местности перед вторжением в нее. А вы не замечали, Джеймс, в последнее время в поселке появлялись какие-то незнакомцы? Здешняя Роща — превосходное укрытие, в особенности возвышенность справа. Если у вас есть хороший бинокль, оттуда будет отлично видна большая часть поселка.

Понимая, что Лис полностью занят разговором в Особняке, Вулфи осторожно повернул голову так, чтобы от него не ускользнуло ни одно произнесенное там слово. Некоторые из слов были ему непонятны, но голоса нравились. Даже голос убийцы. В них было что-то от актерской манеры говорить, примерно то же, что и в голосе Лиса. Но больше всего ему нравились интонации женщины, в которых чувствовалась своеобразная мелодичность, как и у его матери.

— Знаете, Нэнси, я поступал очень глупо, — сказал старик. — Я думал, что врага гораздо ближе к моему семейству… но теперь мне думается, что вы правы. Может быть, я имею дело с теми людьми, которые зверски уничтожали лис Алисы — просто с немыслимой жестокостью. С отвратительной жестокостью: они разбивали им морды и обрывали хвосты еще у живых бедн…

По непонятной причине рядом с Вулфи возникло какое-то странное движение. Ладони отца закрыли ему уши, затем Лис схватил мальчика за ноги и взвалил на плечо. Плачущего от страха Вулфи пронесли по лесу и бросили на землю перед костром. Губы Лиса у самого лица мальчика хрипло произносили слова, которые Вулфи слышал только частично:

— Та женщина… когда… она туда приехала?.. Слышал, что они сказали? Кто такая Нэнси?

Вулфи никак не мог понять, почему так зол Лис, но глаза его расширились от ужаса, когда он увидел, как отец потянулся в карман за бритвой.

— Что, черт возьми, ты вытворяешь? — злобно крикнула Белла, отталкивая Лиса и опускаясь на колени рядом с перепуганным ребенком. — Он ведь совсем маленький. Посмотри на него, он до смерти испугался.

— Я нашел его, когда он крался к Особняку.

— Ну и что?

— Я не хочу, чтобы он нам все дело испортил.

— Боже милостивый! — прохрипела Белла. — И ты считаешь, что если до смерти его напугаешь, то добьешься своего? Иди сюда, миленький, — сказала она, беря Вулфи на руки. — Он же кожа да кости, — произнесла Белла с явным укором в голосе. — Ты его совсем не кормишь.

— Во всем виновата его мать, она нас бросила, — равнодушно произнес Лис и извлек из кармана двадцатифунтовую банкноту. — Возьми и накорми его. У меня нет времени. Пока ему хватит.

Он воткнул бумажку между рукой Беллы и телом Вулфи. Белла подозрительно посмотрела на Лиса.

— И с чего это ты вдруг разбогател?

— Не твое собачье дело. А что касается тебя, — сказал он, тыча пальцем под нос Вулфи, — смотри! Если я тебя там еще хоть раз поймаю, ты пожалеешь о том, что родился на свет.

— Я не сделал ничего плохого, — захныкал мальчик. — Я только искал маму и маленького Каба. Они ведь где-то есть, Лис. Они ведь должны где-то быть…

* * *

Белла прикрикнула на детей, приказав им не шалить, и поставила перед каждым тарелку со спагетти.

— Я хочу поговорить с Вулфи.

Она присела рядом, приглашая мальчугана подвинуться поближе. Дети — все они были девочки — мрачно взглянули на гостя и послушно склонились над тарелками. Одна из девочек на вид была немного постарше Вулфи, но другие две были примерно его возраста, и он чувствовал себя крайне неловко в их присутствии, понимая, насколько он грязный и худой.

— Что произошло с твоей мамой? — спросила Белла.

— Не знаю, — пробормотал он в ответ, уставившись в тарелку.

Она взяла ложку и вилку и вложила их ему в руки.

— Ну, давай ешь. Это не милостыня, Вулфи. Лис заплатил, и он разъярится, как лев, если узнает, что я не потратила деньги по назначению. Он совсем неплохой парень, — добавила она. — А тебе, Вулфи, нужно как следует подрасти. Сколько тебе лет?

— Десять.

Белла была потрясена. Ее старшей дочери было девять, а Вулфи и по росту, и по весу сильно уступал ей. В последний раз, когда она его видела прошлым летом в Бартон-Эдже, Вулфи с братом почти постоянно прятались за юбку матери. Белла предположила, что они такие робкие из-за своего возраста. Она давала Вулфи не больше шести-семи лет, а его брату — не больше трех. Да ведь и мать у них была такая же робкая. Белла так и не смогла припомнить, как ее звали, а возможно, она и вообще не знала ее имени.

Белла наблюдала, как ребенок запихивает в рот еду. Он делал это так, словно не ел несколько недель подряд.

— Каб — твой брат?

— Да.

— А сколько ему лет?

— Шесть.

Боже! Ей хотелось спросить Вулфи, взвешивали ли его когда-нибудь, но Белла побоялась напугать несчастного ребенка.

— Кто-то из вас двоих когда-нибудь ходил в школу, Вулфи? Или, может быть, кто-то учил вас дома?

Он опустил ложку и вилку и отрицательно замотал головой.

— Лис говорил, что учиться не нужно. Мама учила меня и Каба читать и писать. Иногда мы ходили в библиотеки, — ответил он после недолгого молчания. — Больше всего там мне нравились компьютеры. Мама показала мне, как работать в Интернете. И я очень много там узнал.

— А как насчет врача? Ты когда-нибудь ходил к врачу?