Этим летом Джозефина стала первым жителем Орвилл-Фолс, которого превратили в ходока при помощи Успокоительного тоника. И под его воздействием нарисовала множество плакатов, убедивших остальных попробовать его.

Она покраснела, когда увидела, что Чарли смотрит на рекламу на стене.

– Кое-кто из друзей считает меня странной из-за того, что я оставила этот плакат в гостиной. Но – хотите верьте, хотите нет – он вселяет в меня надежду. Каждый раз, глядя на него, я думаю о людях, которые меня любят, и о том, на что они готовы были пойти, чтобы спасти меня от тоника. И потом, для ходока это чертовски хорошо сделано, а?

– Реклама уж точно была эффективной, – признала Пейдж.

Чарли кивнул. Он был уверен, что никогда не сможет стереть из памяти картину того, как целый город стоял в очереди, чтобы купить жидкость в синей бутылочке.

– Да, возможно, даже слишком эффективной, – заметила Джозефина. – Поэтому я и завязываю с рекламой. Хочу сосредоточиться на работе журналиста.

Пейдж упала на диван и положила ноги на кофейный столик, располагаясь как дома.

– Ты поэтому не спала всю ночь? Работаешь над чем-то грандиозным?

– Ага. Чарли когда-нибудь рассказывал тебе о двух маленьких девочках, которые жили в замке Кессог?

Чарли бросил взгляд на Пейдж, усаживаясь в кресло напротив.

– Рассказывал. Индия и Изабель Кессог.

– Да, – Джозефина скользнула на кухню, чтобы налить себе чашку кофе, и вернулась с тарелкой бананового кекса, который предложила детям. – Я разыскивала близнецов с момента, когда мы нашли принадлежавший им химический набор. Мне казалось, что, если кто-нибудь из Кессогов еще жив, получился бы потрясающий материал для газеты.

– Удалось найти? – спросил Чарли, уже зная ответ, и сунул в рот кусок кекса.

– Нет, – ответила Джозефина. – Я проследила их до маяка в штате Мэн, но здание было разрушено пару месяцев назад, и там след оборвался. Но мне удалось раскопать кое-что любопытное.

– Что? – поинтересовалась Пейдж.

– Девочки приехали из Англии, их родители умерли во время Второй мировой войны. Их отец, Джордж Кессог, был известным химиком, открывшим формулу, благодаря которой людей можно вылечить от некоторых видов отравлений. Он также изобрел нечто под названием «Жидкое солнце». Это витаминный крем для людей, страдающих от дефицита света зимой. Кессог не дожил до того, чтобы увидеть, что стало с его изобретением, но оно пользуется огромным спросом в Финляндии. Крем сделал семье целое состояние.

– Подожди, так девочки что, богаты? – Чарли охватило волнение.

– Да, но самое забавное, что они так и не затребовали эти деньги. Вся сумма последние восемьдесят лет так и лежала в банке. Если они еще живы, то, возможно, даже не подозревают об этом.

– Они обе живы, и я знаю, где их найти, – сказал Чарли. – Они в Сайпресс-Крик. Поэтому мы с Пейдж и приехали к тебе – чтобы рассказать об этом.

От неожиданности кофе струей брызнул изо рта Джозефины:

– Ты шутишь! – Поставив чашку, она вытерла рот рукавом халата: – Чарли, это просто потрясающе! Как ты их нашел? Когда я смогу их увидеть?

– Ты не сможешь их увидеть, – когда у Джозефины вытянулось лицо, он поспешил объяснить: – Они ведут очень замкнутую жизнь и обе очень стеснительны. Но если ты напишешь несколько вопросов, уверен, они с радостью на них ответят.

Джозефина вздохнула с облегчением:

– Они знают про свое наследство?

– Сомневаюсь, – заметила Пейдж. – Не думаю, что за последние восемьдесят лет они хоть раз задумывались о деньгах.

– Вау! – Глаза Джозефины загорелись: – Вот это будет материал!

– Есть еще кое-что, – продолжил Чарли. – Сестры Кессог сказали, что дадут тебе полный список проказ, которые устраивали в Орвилл-Фолс, но кое в чем их совесть чиста. Близнецы утверждают, что не имеют никакого отношения к взрыву в центре города, который уничтожил фонтан перед зданием суда. Девочки настаивают, что их ложно обвинили.

– Знаешь, я интересовалась этим случаем, – Джозефина вскочила и схватила со стола стопку бумаг: они выглядели как официальные отчеты, среди которых Чарли увидел пару чертежей. – Чем дольше я изучала материалы, тем больше мне казалось, что все дело в одной из газовых труб, проходивших под площадью. За неделю до того их чинили, и мэр нанял для этой работы своего бестолкового шурина. Есть вероятность, что одна из труб лопнула из-за некачественных ремонтных работ, а те, кто должен был за это отвечать, позволили обвинить во всем двух маленьких девочек. Если так и произошло, сестры Кессог, наверное, были в ярости. Должно быть, они до сих пор злятся.

– Я уверена в этом, – подтвердила Пейдж. – Но, если тебе удастся спасти их репутацию, они будут очень благодарны.

Джозефина приняла очень решительный вид:

– Сделаю все, что в моих силах. Если я составлю список вопросов для сестер Кессог, вы сможете передать его им?

– Конечно, – уверил ее Чарли. – Мы собирались навестить их после обеда. Вообще-то, это вторая причина, почему мы здесь. У тебя есть нечто, принадлежащее близнецам, и мы надеялись вернуть им это сегодня.

– У меня? – Джозефина удивленно подняла брови. – А! – воскликнула она, внезапно догадавшись. – Действительно! Пойду принесу.

Она в точности знала, о чем говорит Чарли.

Шарлотта встретила Чарли и Пейдж на автобусной станции и отвезла их к дому старика Ливингстона в лесу. Чарли дотащил химический набор до двери и постучал. Мисс Эббот открыла. На ней были защитные очки и резиновые перчатки. В левой руке она держала пробирку с бурлящей жидкостью.

– Чарли! Пейдж! – поприветствовала она. – Проходите!

Гостиная опять превратилась в лабораторию. Чарли узнал кое-какое оборудование из комнаты Алфи. Близнецы Кессог осматривали сложный аппарат, а Алфи восхищенно наблюдал за ними.

Шарлотта вошла вслед за остальными:

– Не могу поверить. Я только сегодня утром привезла сюда девочек, а у вас уже вовсю кипит работа. Что, никому, кроме меня, не требуется отдых?