Тетушка Зельда протянула Септимусу маленькую зеленую книжку, обернутую во что-то, подозрительно похожее на чешую дракона. Книжка называлась «Дракон-приемыш: как остаться в живых. Практическое пособие».

– Вообще-то, тебе больше пригодился бы альманах «Первые годы жизни крылатых ящеров», – добавила тетушка Зельда. – Но я сомневаюсь, что даже в Пирамиде он есть. К сожалению, его писали на быстро воспламеняющемся пергаменте, и сейчас его днем с огнем не сыщешь. Ну хотя бы это тебе поможет.

Септимус взял пахнущую плесенью книжку и без особого энтузиазма прочитал заметки, оставленные предыдущими читателями на задней обложке:

– Ну спасибо, тетушка Зельда, – мрачно изрек Септимус.

Они сидели в дружеском молчании, каждый думая о своем, и слушали звуки природы. Солнечное тепло постепенно просачивалось сквозь туман и будило шустрые болотные создания. Как и Дженна, Септимус научился без труда различать звуки. Вот две русалки хлюпают присосками, а вот резко щелкнула болотная кусачка, а там плещутся в воде детеныши угрей. Совсем скоро туман растворился под лучами солнца, и чистое голубое небо обещало жаркий зной.

Тетушка Зельда подняла глаза в чистейшую синеву. Она испытывала какое-то напряжение, и Септимус это почувствовал. Он посмотрел на нее и увидел беспокойство на круглом морщинистом лице, обрамленном вьющимися и слегка растрепанными седыми волосами. Ее темно-синие ведьминские глаза блестели, сосредоточенно глядя на что-то высоко в небе. Вдруг она вскочила на ноги и схватила Септимуса за руку.

– Не смотри вверх! – негромко приказала она. – Не беги. Мы просто медленно пойдем в дом.

Уже в домике тетушка Зельда бесшумно закрыла тяжелую дверь и прислонилась к ней спиной. Она побледнела, и взгляд ее стал каким-то отрешенным.

– Дженна права, – прошептала тетушка Зельда почти про себя. – Лодку-дракона… нужно увезти.

– Почему? Что… что вы увидели? – спросил Септимус, хотя сам угадал ответ.

– Саймона. Он там наверху. Как хищная птица. Выжидает.

Септимус сделал глубокий вдох, чтобы как-то унять тянущую боль, вдруг возникшую в животе.

– Не волнуйтесь, тетушка Зельда, – сказал он. – Я отведу лодку-дракона в Замок, и там она будет в безопасности.

Правда, он не знал, как именно это сделает.

Меррин наблюдал за лодкой-драконом в подзорную трубу. Он нашел эту трубу в норе кикимор во время одного из множества самостоятельных походов на Болота, и это был его маленький секрет от тетушки Зельды.

Ему нравилось хранить от нее секреты, хотя они обычно быстро раскрывались. Но он потрудился, чтобы эта тайна осталась тайной: спрятал подзорную трубу под большим валуном на поросшем травой бугорке возле Большого омута. Меррин знал, что, пока тетушка Зельда не видела его с этой находкой, ему ничего не грозит, а через топкое болото она в жизни не полезет. Только легкий и проворный Меррин мог перебраться через топь по камням, скрытым неглубоко под водой.

Меррин верно угадал, что подзорная труба когда-то принадлежала его учителю Дом Дэниелу. Был вокруг нее ореол тьмы, который вселял в мальчика спокойствие и напоминал о прежних временах. Может, тогда Меррин и не был счастлив, но по крайней мере с ним постоянно что-то происходило, и он не торчал на вонючем старом болоте, питаясь одной капустой в компании старой назойливой ведьмы.

Мальчик поднес трубу к глазу, осторожно следя за тем, чтобы солнце не блеснуло на стеклышке и не выдало его, и улыбнулся. Он-то до сих пор жив, а вот от Дом Дэниела осталась лишь груда костей, начисто обглоданных кикиморами. Поделом ему, глумливо подумал Меррин. Не надо было так издеваться над преданным учеником.

Давно перевалило за полдень, и высокий прилив (вчера был первый день лунного месяца) заполнил каналы Болота. Заросший травой бугорок Меррина был со всех сторон окружен черной водой с примесью торфа. Болото замерло в предвечерней жаре, и Меррин лениво развалился на земле. Он весь день наблюдал, как кто-то приходил к лодке-дракону, потом уходил, – и не мог ничего понять. Тетушка Зельда, которая всегда любила покомандовать, сегодня была какой-то растерянной и печально слонялась возле лодки, пока принцесса и «свинья» поднимали мачту и что-то говорили тетушке. Септимус Хип торчал в лодке с самого утра, и это бесило Меррина, так как его самого туда никогда не пускали. Меррин пытался разглядеть, что делает Септимус, но тот лишь рассматривал румпель, а мальчик-«свинья» стоял на берегу и что-то ему рассказывал. Глупые мальчишки, подумал Меррин.

– Давай, Сеп, – говорил Нико. – Ты же летал на ней раньше, так что и теперь сможешь. Это же проще простого.

– Но я не знаю, как у меня получилось, Нико. Я ведь, честно говоря, ничего тогда не сделал. Лодка сама полетела.

Септимус до сих пор смотрел на румпель и боялся положить руки на массивную рукоять из красного дерева, потому что в прошлый раз лодка-дракон сразу ожила и поплыла в море.

– Ну, теперь у тебя на руке кольцо дракона, а тогда не было, значит, будет еще легче, – заметил Нико. – Не понимаю, чего ты волнуешься, Сеп. Управлять лодками проще простого.

Септимус посмотрел на кольцо. Оно очень ему нравилось, но сейчас ему захотелось, чтобы этого кольца не было. И вообще, почему он должен был стать хозяином дракона? Почему не Нико, который знает все о лодках?

– Ну же, Септимус, – раздался из-за борта голос тетушки Зельды. – Иногда приходится делать то, чего мы не хотим. Я не хочу отпускать лодку-дракона, а ты не хочешь ее от меня уводить. Но я должна ее отпустить, а ты должен ее увести. Таковы обстоятельства. Она должна быть там, где хочет и где ей не грозит опасность. Это только к лучшему.

Септимус оторвал взгляд от румпеля.

– Но как вы будете без нее?

– Я вылечу Волчонка и присмотрю за испорченным мальчишкой, который подглядывает за нами из Большого омута и думает, будто я не вижу его и эту проклятую подзорную трубу.

– Там прячется четыреста девятый? С этим негодяем Учеником?

– Волчонок еще не может вставать с постели, Септимус. Но Меррин здесь надолго не задержится: я собираюсь отвести его обратно к матери.

– К матери? У него есть мать? – удивился Септимус.

Тетушка Зельда улыбнулась: