— В «котлах», ты не поверишь, — усмехнулась Ева.

— Вообще психолог — это довольно перспективно, — сказал я, вспоминая будущее, из которого я прибыл. Модная профессия, некоторые шагу не могут ступить, не посоветовавшись со своим «терапевтом». Правда, до победного шествия этой специальности еще долгие годы, но кое-какую риторику раскрутки этой темы я помню, так что в принципе, набрать кое-каких клиентов будет несложно… — Так в чем проблема?

— Да в этой самой академии, — поморщилась Ева. — Я сегодня была там на встрече ознакомительной.

— Тебе не понравилось? — спросил я.

— Вообще… понравилось, — сказала Ева. — Но это меня немного смутило.

— Тебе не понравилось, что тебе понравилось? — усмехнулся я.

— Да подожди ты, — Ева скорчила рожицу. — Я как раз в этом пытаюсь разобраться. Там, короче, все устроено так: есть бесплатные встречи, когда они не учатся, а просто общаются, помогают друг другу разобраться в каких-то темах и все такое. На них можно приводить новеньких. И есть семинары. Каждый семинар идет по несколько дней или недель, туда уже ходят только те, кто оплатил. И еще у них есть телефон доверия. И те студенты, которые делают успехи, там работают. И помогают людям разобраться в их проблемах.

— Пока все звучит неплохо, — сказал я и пожал плечами. — Тебе нужны деньги на оплату?

— Я пока думаю, — упрямо проговорила Ева. — Мне все это кажется каким-то странным. Как будто это… секта. Понимаешь, они там все придумывают себе прозвища. И делятся на группы по психологическим типам, я про такие никогда раньше не слышала. Какие-то «наполеоны», «гексли», «есенины». И вот по этим самым типам они и кучкуются. И учатся так же. Тебя определяют в этот самый тип, и ты автоматически попадаешь в группу таких же. И еще других, которые, не то дополняют тебя, не то… Блин, бестолково я все объясняю!

— Я вроде даже слышал про эти психологические типы, — проговорил я. Был у меня в моем времени приятель, двинутый на всех этих «есениных»-«наполеонах». Очень любил к месту и не к месту вставлять свое ценное мнение по поводу всех подряд общих знакомых. «Так она же „гюгиня“, а им всегда нравится розовенькое и блестящее» или «Ужас, она „габен“, лучше сразу от нее беги, у тебя с ней суперэго-конфликт!» — Это же соционика называется, да?

— Кажется… да, — кивнула Ева. — Ты что-то об этом слышал? Это секта?

— Да нет, не сказал бы, — я пожал плечами. — Так все-таки, что тебя смутило? Если деньги за обучение, так это пофиг, найдем. Сходи на один семинар, попробуй. Не понравится — всегда можно бросить.

— А если нельзя? — прищурилась Ева. — У меня создалось такое странное впечатление, что они теперь общаются только друг с другом, а остальных считают как бы… неполноценными что ли. Да, они там все довольно яркие и прикольные, но что если… Они там говорили про какое-то нейролингвистическое программирование… Что если там на семинаре со мной что-то такое сделают, что я… Ну… Всех брошу, как они теперь…

— Хочешь, я с тобой схожу на следующую встречу? — предложил я. — Проверю, что мою девушку там никто не собирается зомбировать и все такое? А?

— А сходи! — с облегчением согласилась Ева. — На самом деле я сама хотела попросить, но ты меня опередил.

— Иди ко мне, — тихо сказал я и потянул Еву за руку. Она села ко мне на колени, мои ладони оказались у нее на талии, и все мысли про какое-то там зомбирование, странные академии, да и про наши сегодняшние съемки на «муке» немедленно покинули мою голову.

На репетицию «ангелочков» я пришел взвинченный и даже, пожалуй, злой. Все-таки, команда Василия довольно мерзкая компания. Токсичная, как сказали бы в будущем. И вроде бы все сегодня складывалось неплохо — наших «звезд» свозили в этот бутик и переодели, звук в кинотеатре включили нормальный, а не с убогого двухкассетника, будто мы не концерт для дворца спорта репетируем, а номер для художественной самодеятельности в областной психушке. И Марина-ворона была там совсем недолго. Заскочила на полчаса, перетереть с училкой. Хуже было другое. Если раньше у меня складывалось впечатление, что эти ребята всего-то не очень компетентны, и все подозрения Василия — штука беспочвенная, то сегодня я убедился, что это совсем не так. Две хитрожопые барышни практически в открытую обсуждали схему своих махинаций с билетами. Простую, как грабли — официально через Василия они печатали одно количество билетов, а в кассу отправляли другое. И примерно половина «входных» на концерт, билетов, без указания места, для тех зрителей, которые не хотят сидеть, а хотят колбаситься перед сценой, были «левыми». Все равно на входах, мол, никто количество не считает. Плюс у них был еще какой-то Дима, который распространял их левые билетики из-под полы. И все эти денежки компашка складывала себе в карман. Не был я уверен только в одном — все они принимали в этом участие, или эту «схему» крутили только ворона с училкой. И теперь мне предстоял неприятный разговор с Василием. Такое себе. И дело даже не в том, что придется их закладывать, как по мне их и без этого можно было выпнуть нафиг без выходного пособия. Ну, разве что Артур был вроде ничего так, неплохой парень. Противно, что эти люди в принципе оказались крысами. Василий, насколько я уже успел с ним познакомиться, мужик широкой души, на зарплаты и премии своим точно не жмотится. Вытащил этих обсосов из грязной канавы, можно сказать, а они… Фу. Стремно.

Зато в нашей берлоге царило творческое воодушевление. Я еще от входа услышал радостные возгласы и молодецкий гогот своих «ангелочков». Эхо, так сказать, вчерашних успешных съемок.

— Здорово, орлы! — сказал я, распахнув дверь. — Что я вчера пропустил?

— Оооо, Велиал! — Астарот разулыбался, даже непривычно его было таким видеть. Шагнул ко мне, обнял, похлопал по спине. — Ты вообще зря ушел, там дальше такое было!

— Да! Мы потом пошли обратно в