чучельника. Клей, краска, опилки, да мало ли что еще, что ни в коем случае нельзя трогать. В общем, он привык убираться в своей мастерской сам, не считая это чем-то способным унизить его достоинство. Скорее, уж дополнительная физзарядка. Кроме того, напомню, что ему с давних времен служили два старика, которых он просто не желал лишний раз беспокоить. Что же до молодой жены, ей было сказано, что она, так же, как и все остальные, не должна входить в эти комнаты. Это было правило. Впрочем, он всегда запирал свою мастерскую, так что случайно никто из гостей или домочадцев не мог туда попасть. С внешней стороны окна комнаты, в которой он проявлял пленку, были закрыты тяжелыми ставнями.

— Ого, напоминает рассказ Артура «Медные буки»[12] — там тоже фотомастерская на втором этаже, где окна были забиты гвоздями, якобы, чтобы не пробивался свет, а на самом деле отец там держал свою больную дочь, которая пыталась сбежать от него, чтобы выйти замуж, — припомнил Линк. — Когда я читал этот рассказ, вообще ничего не заподозрил. Ведь отсутствие света в проявочной комнате — это нормально.

— Разумеется, у всех фотографов, вынужденных работать на дому, имеются тайные лаборатории, — усмехнулся Честертон. И продолжил: — Повторюсь, в роковой день хозяин забыл на столе ключи, и любопытные женщины решили прокрасться в мастерскую.

— Любопытство кошку сгубило, — усмехнулась Молли.

— Вы почти правы. Со слов вдовы, когда они с сестрой вошли в мастерскую, сперва их взорам открылся мрачный и пыльный коридор, по правой стороне которого размещалось четыре одинаковых двери. В первой комнате стояли чучела убитых хозяином на охоте зверей и птиц, некоторые из которых молодая хозяйка уже видела, но, возможно, муж забрал их в мастерскую для реставрации. Женщины могли бы и дольше задержаться в этой мастерской, если бы не сильный отталкивающий запах.

— Скорее всего, формалин, — догадался Линк. — Если бы не чучела, все выглядело бы в точности, как у Конан Дойла.

— В общем, они покинули первую комнату и зашли во вторую, где увидели множество фотографий прекрасных женщин. Лица повторялись, но все они были печальны, а на некоторых выглядели так, словно были не людьми, а бездушными манекенами. Перед сестрами развернулась целая выставка, на которой были, по мнению обеих дам, запечатлены сцены, скорее всего, имеющие место во времена Средневековья и гонения на ведьм. Потому что эти красивые, с современными прическами и украшениями женщины были привязаны к дыбе, повешены; одну обнаженную женщину растягивали четыре закрепленных на стене каната, и в ее белом теле торчали стрелы; другая, должно быть, была растерзана хищником, ибо ее платье было разорвано до талии и покрыто кровью.

Младшей сестре сделалось дурно, она хотела поскорее уйти из неприятного места, но молодая графиня, усадив ее на стул, смело вошла в третью комнату, где обнаружила пыточные инструменты, некоторые из которых она перед этим видела на фотографиях. Пройдясь по комнате, графиня заметила сундук, доверху набитый женскими платьями. Их было так много, и все они источали запахи духов и пота, следовательно, их надевали.

Тут только юная графиня поняла, что все женщины, которых они с сестрой видели на фотографиях в соседней комнате, не просто странно выглядели и временами походили на кукол, все они были мертвы и, возможно, замучены в этом проклятом замке.

Когда на лестнице раздались шаги и громовой голос хозяина, в ужасе сестры выбежали из мастерской, даже не заперев за собой дверь. Они спустились по черной лестнице на первый этаж и юркнули в одну из комнат, закрыв дверь.

Заключив, что его запрет нарушен, хозяин бросился на поиск супруги и, обнаружив запертую дверь, начал стучаться, требуя, чтобы жена вышла к нему и объяснила свое поведение. Но дверь была дубовой. Поняв, что голыми руками с такой преградой не справиться, граф бросился в оружейную, где схватил со стены висевший там боевой топор.

Воспользовавшись паузой, жена безумца открыла окно и, выпустив сестру, велела ей позвать на помощь, в то время как она постарается успокоить через дверь мужа. На счастье, в этот момент хозяин замка находился в оружейной и не видел, как девушка бежит через сад. В противном случае ему бы ничего не стоило догнать ее на своей машине. От замка в поселок вела прямая дорога, и беглянке было бы трудно спрятаться. На ее счастье, первые же люди, на которых она наткнулась, были ее родные братья, я уже говорил, офицеры из ближайшего гарнизона, которые помчались в замок и успели справиться с озверевшим убийцей до того, как тот расправится с дверью. Граф бросился было и на них, но молодые люди оказались проворнее.

Вот, собственно, все дело. А теперь вопросы.

— Удалось ли установить, кто были те женщины, фотографии которых видели сестры? — сразу включился в работу Морби.

— К сожалению, не всех. В одной из них местные жители опознали супругу графа, с которой тот уехал в Африку, и та, по его словам, заболела там проказой и, умерев, была похоронена согласно правилам этой страны относительно порядка захоронения инфекционных больных. Родители так и не дождались гроба с ее останками, которые хотели похоронить рядом с родными. Еще две также были женами графа, но откуда они родом и есть ли у них родственники, не удалось установить. Обе действительно находились в разное время в замке, после чего куда-то пропали.

— То есть, если я правильно вас поняла, у графа была весьма своеобразная репутация? — удивленно приподняла брови Молли. — И, несмотря на это, какой-то дуралей все же согласился выдать за него свою дочь.

— Совершенно верно. Его сиятельство вел замкнутый образ жизни и ни с кем особенно не общался. Впрочем, он и не был изгнан из общества. То есть появлялся, когда хотел, почти все время граф проводил в своей библиотеке или мастерской. Он много путешествовал, был заядлым охотником… В общем, общество его скорее тяготило нежели развлекало.

Теперь что касается его тестя и семьи последней супруги. Это небогатые люди, некоторое время назад поселившиеся в городке недалеко от замка. Они были вынуждены совершить этот переезд в связи с тем, что оба их сына служили в тех местах и дружная семья не посчитала возможным расставаться на слишком долгое время.

— То есть вы хотите сказать, что они ничего не слышали о дурной репутации графа? Или им вообще было все равно? — не поверил сказанному Линк.

— Не слышать о таком они не могли, собственно, уважаемое семейство преследовало и вторую цель, помимо желания находиться рядом со своими сыновьями, они