— Жизнь не всегда складывается так, как мы рассчитываем.

— А как насчет мисс Бренсон?

— Вполне возможно, что она платит мужчинам за их… хм, услуги.

Дженис изумленно ахнула.

— Это вовсе не что‑то неслыханное. Если у мужчины крупные карточные долги, а богатая наследница предлагает ему выход, почему он должен отказываться?

— А у герцога есть карточные долги…

— Он достаточно богат, чтобы оплатить их. У него обширные владения. Но вероятно, ему льстит ее внимание. И возможно, у нее… не вполне обычные склонности, что тоже их объединяет.

Лицо Дженис вытянулось.

— Я… я прихожу в ужас при одной только мысли о том, что герцог может быть вовлечен в подобные дела.

— Большинство мужчин не святые.

— Но если бы он был женат…

— Даже тогда. Вам следует знать, что многие джентльмены из вашего изысканного круга не считают неверность пороком. Брак между членами высшего общества скорее деловое соглашение, чем союз двух любящих.

— Значит, мои родители — исключение. А также Марша и Дункан, Грегори и Пиппа. Все они женились по любви.

Люк не стал ее разубеждать.

Она прижала ладонь к его щеке и бесхитростно попросила:

— Покажите мне что‑нибудь еще из того, что делают мужчины и женщины и что не приведет к появлению младенца.

— Кое‑что я уже вам показывал. Неужели не помните?

Даже при тусклом свете он увидел, как она покраснела, потом потянулась к нему и нежно поцеловала — сначала в губы, затем в шею…

— Вы не остановитесь, пока не добьетесь своего, правда?

В ответ она рассмеялась, и Люк сдался:

— Ну что ж, вы сами этого хотели. Только знайте: то, что мы здесь делаем, всего лишь урок любовной игры, и ничего больше.

— Так и должно быть, — быстро согласилась Дженис. — Вы простой грум, а я благородная леди.

— Совершенно верно.

Когда он спустил с ее плеч ночную сорочку и увидел в свете фонаря два молочно‑белых полушария, увенчанных розовыми сосками, то невольно с шумом втянул воздух. Они были восхитительны.

— С вас нужно писать картины, — заметил он.

Она улыбнулась и, стянув с него рубашку, потерлась грудями о его мускулистую, поросшую жесткими завитками грудь.

Когда она потянулась к его брюкам, он помог расстегнуть их, но предоставил стянуть до бедер самой.

Услышав ее восторженное «ах!», когда предстал перед ней в блеске своей наготы, Люк невольно улыбнулся.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, и ему это было приятно.

— Выглядит довольно внушительно, — раздался ее шепот, и она судорожно сглотнула.

Он рассмеялся и притянул ее к себе, упиваясь нежной шелковистостью кожи.

— Со мной вы в полной безопасности. Сегодняшний урок ограничится только взглядами.

Она прижалась к нему теснее, и Люк добавил:

— Однако мы еще не закончили с вами.

Он обхватил ладонями ее талию, и все ее тело тут же напряглось в предвкушении.

— Я не сомневался, что обнаженная вы прекрасны. Так и есть.

Она прикусила губу.

— Мне… мне тоже нравится мое тело: ноги… форма груди.

— И живота, — добавил он, пробежавшись по нему ладонью. — Он безупречен. В вас все совершенно.

Она накрыла ладонями его пальцы на своей талии и слегка надавила, направляя вниз. Он подхватил ее движение и, опустившись на колени, принялся медленно стягивать с нее панталоны, покрывая поцелуями открывающиеся участки кожи. Панталоны упали к ее ногам, и она, переступив, освободилась от них. Прежде чем встать, он зарылся носом в островок шелковистых завитков, раздвинул ей ноги и провел языком по нежной жемчужине между лепестками плоти.

— Это восхитительно! — простонала она, склонившись к нему на плечо, стараясь выражать свой восторг не слишком шумно. — Именно… этим они занимаются в Холси‑Хаусе?

Он проник языком внутрь ее естества, затем поднял голову и посмотрел на нее. Ее лицо выражало такое потрясение, что он невольно рассмеялся.

— Если… если так, зачем вообще покидать спальню?

Он закинул ее ногу себе на плечи, поддерживая за ягодицы, принялся ласкать губами и языком нежную раковину и чувствительный бутон, пока она не забилась в его руках, тихо вскрикивая от наслаждения, снова и снова.

Когда она без сил повалилась на подстилку из одежды, он крепко обнял ее, безмерно удивленный, что отпускать не хочет.

Едва придя в себя, раскрасневшаяся, Дженис изумленно заметила:

— Теперь понимаю, почему мисс Бренсон готова за это платить. Хотя… вряд ли это доставило бы мне такое удовольствия с кем‑то другим, кроме вас, Люк.

Господи! Как она невинна. И наивна как ребенок.

— Благодарю за комплимент. — Он поцеловал тыльную сторону ее ладони. — Я должен вам кое‑что рассказать.

Она застыла и тихо произнесла:

— И я… я тоже.

— Тогда сначала вы.

— Ну что ж. — Она внезапно смутилась. — Герцог сделал мне предложение.

Люк напрягся всем телом.

— Вы шутите…

Она отрицательно покачала головой.

— Я не хочу сказать, что вы его недостойны. — Люк пробежался пятерней по волосам. — Напротив: вы слишком хороши для него.

Она тяжело вздохнула:

— Признаю, что когда он хочет показать свою власть, то может выглядеть устрашающе. У меня возникало мимолетное ощущение, будто что‑то не так. Но я думаю, мне это показалось. Со мной он вел себя крайне учтиво.

— Значит, вы хотите выйти за него замуж? — Люку необходимо было это знать.

Она прикусила губу.

— Какая‑то часть меня хочет. Когда‑то, очень давно, я была уверена, что герцоги и герцогини не знают никаких забот. Но это, конечно, глупо. Взять, к примеру, моего отца, маркиза, и мою мать, маркизу, — у них полно всяких проблем. Стать герцогиней Холси означало бы… Ну, всего день назад я думала, что буду счастлива. — Она вздохнула. — Но больше так не думаю.

— Так вы ответили ему «да»?

— Еще нет.

— Он целовал вас?

— Нет.

— А вам хочется, чтобы поцеловал?

— Нет.

Что‑то глубинное, примитивное в душе Люка испытало высшее удовлетворение при этом ответе.

Она провела ладонью по его волосам.