Вершигоров посмотрел на свой планшет. Последняя загоревшаяся на нем надпись гласила: «Планета Земля – 3 дня».

– Все верно, – кивнул он аукционисту.

– Вы уверены, – озадаченно вывернул голову чешуйчатый, – что за три дня возможно забрать всю руду с астероида, а затем распылить его?

– Ну а почему нет? – улыбнулся Вершигоров. – Если никто не будет мешать.

Публика в зале возбужденно зашумела. Кто-то даже одобрительно свистнул.

– И вы готовы предоставить устроителям аукциона проект трехдневного освоения астероида М-18-Альфа? – продолжал давить на Вершигорова зеленый.

Вершигоров задумчиво потеребил кончик носа. Понятное дело, никакого проекта у него и в помине не было. Он вообще не понимал, о чем конкретно идет речь. Но признаваться в этом ему очень не хотелось. Поэтому он гордо вскинул голову и громко произнес:

– Готов!

Аукционист ошарашенно высунул раздвоенный язык.

Публика в зале взорвалась восторженными аплодисментами.

Вершигоров довольно улыбнулся. Пусть всего на пару минут, но ему удалось оказаться в центре внимания. И не во дворе, среди любителей домино и пива, а среди участников элитного аукциона.

Неожиданно откуда-то слева выскользнул невысокий, худосочный типчик, одетый в лиловое трико, с тремя розовыми перышками, торчащими на самой макушке лысой головы. Прижимая локтем планшет, лиловый подбежал к ведущему и что-то быстро зашептал ему в прикрытое кожаной складкой ушное отверстие. При этом оба косились на Вершигорова.

Ну, все, подумал Вершигоров, сейчас меня отсюда выставят. И ему вдруг отчего-то сделалось неимоверно грустно. То, что происходило сейчас, было, наверное, самым захватывающим приключением в его не сказать чтобы совсем уж скучной и безнадежной, но в целом тусклой в своем однообразии жизни.

Выслушав лилового, ведущий коротко кивнул, поднял руку и щелкнул пальцами.

По залу поплыл долгий, протяжный гул. А с экрана за спиной ведущего пропали все надписи.

– Господа! Торги по лоту номер двести восемьдесят шесть признаны недействительными!

По залу прошелся недовольный гомон.

– Повторные торги по этому лоту состоятся на будущей неделе! О точной дате торгов будет сообщено отдельно!

Изображая досаду, Вершигоров щелкнул пальцами и крутанул головой.

– Они всегда так, всегда, – зашептало, а может быть, забулькало сидевшее справа от Вершигорова существо, отдаленно напоминающее сиреневого осьминога с широкой клоунской улыбкой и длинным слоновьим хоботом. – У них такая тактика, – осьминог дружески положил одно из своих щупальцев Вершигорову на руку. – Зажимать все перспективные проекты. Не далее как на прошлой неделе…

К сожалению, Вершигорову так и не удалось узнать, что же произошло на прошлой неделе. Лиловый с тремя перышками сбежал с трибуны, подбежал к Вершигорову, крепко ухватил его за локоть и со словами:

– Пойдемте со мной, господин Вершигоров, я вам все объясню, – повлек его к выходу.

Вершигоров едва успел кивнуть на прощание сиреневому осьминогу.

Следуя за быстро шагающим лиловым, Вершигоров вышел из зала, прошел по широкой галерее с монументальными голографическими панно на стенах, изображающими, как можно было понять, различные варианты эволюции разумных существ, свернул в коридор, освещенный парящими под потолком большекрылыми бабочками, и вошел в просторный кабинет. Или даже скорее в небольшой зал для совещаний. Дальняя стена зала была прозрачной – за ней по бледно-зеленому небу плыли пушистые белые облака. На других стенах были развешаны большие плоские экраны, каждый из которых выдавал какую-то визуальную информацию. Вершигоров сразу же узнал ящерообразного ведущего, экспрессивно размахивающего руками и беззвучно разевающего безгубый рот на одном из экранов. Больше всего Вершигорову понравилось, как ловко, не прекращая говорить, зеленый время от времени облизывал свои выпученные глаза длинным, раздвоенным на конце языком. Как будто протирал от пыли. Хотя, может быть, так оно и было? В центре комнаты стоял большой овальный стол на тонких металлических ножках, с прозрачной столешницей. На столе, как и полагается, оргтехника – экраны, экранчики, пластиковые коробочки со множеством щелей и ящички с кнопочками. Вокруг стола – с дюжину тоже прозрачных кресел очень необычной конструкции. Вершигоров никогда прежде не видел столь причудливых кресел, а потому решил, что именно такая форма называется эргодинамичной.

Два человека сидели на разных концах стола и как-то без особой приязни посматривали друг на друга. Один был японец. Лет пятидесяти, с гладко зачесанными назад темными волосами, прикрытыми капроновой сеточкой, в маленьких круглых очочках, с тоненькой ниточкой усиков на губе – ну, просто классический тип представителя среднего класса Страны Восходящего Солнца. К тому же и одет он бы в темно-синее кимоно с золотыми рыбками. Вершигорову всегда нравились японцы, поэтому он приветливо улыбнулся человеку в кимоно. Японец тут же вскочил на ноги, сложил руки на животе и низко поклонился в ответ. Второй же окинул Вершигорова холодным, надменным взором и, в знак приветствия, едва заметно наклонил голову. Он был несколько моложе японца и, несомненно, относился к европейскому типу. Одет он был в серые брюки и кремовый блейзер с клубной эмблемой на груди.

В зале также находился гуманоид, родиной которого никак не могла быть планета Земля. Он был невысокого роста и очень, очень тучен. Ярко-малиновый френч с золотыми пуговицами и позументами с трудом сходился на его круглом животе. Его одутловатое лицо с обвисшими щеками и выпученными, водянистыми глазами показалось Вершигорову похожим на голову селедки, что в красивой селедочнице возлежит на праздничном столе, сбрызнутая подсолнечным маслом и прикрытая лишь тонко нарезанными колечками репчатого лучка. Оттопыренные складчатые уши малинового также наводили на мысль о жабрах.

Сопровождавший Вершигорова лиловый тут же подскочил к малиновому и что-то тихо зашептал ему в складчатое ухо. Малиновый внимательно слушал, кивал и время от времени поглядывал на Вершигорова. Взгляд у него при этом был совершенно невыразительный. Как у рыбы.

Вершигорову надоело ждать, когда ему предложат сесть. Он подошел к столу и сел в прозрачное кресло. Ровно посередине между приветливым японцем и надменным европейцем. Откинулся на спинку кресла. Удобно. Постучал пальцами по прозрачной столешнице. В глубине сознания шевельнулся вопрос: что я тут делаю? И почему все молчат?

Выслушав лилового, малиновый похлопал его по плечу, и тот удалился.

Малиновый подошел к столу, занял место напротив Вершигорова, сложил руки на груди и поочередно, словно оценивая по каким-то одному ему понятным критериям, посмотрел на каждого из присутствующих.

Японец улыбнулся.

Европеец нервно дернул плечом.

Вершигоров положил на стол идентификационный планшет, который прихватил в аукционном зале.