не собиралась изображать оскорбленное достоинство, оценив его хитрость и предусмотрительность. Раз он все-таки приехал в столицу — значит, я ему понравилась, и мне больше не нужно подавлять свои чувства. Все эти дни я корила себя за симпатию к смертному, и надеялась, что местные развлечения вытеснят его из головы. Теперь мне не нужно было переживать: этот красивый и благородный парень станет моим мужем, мне не грозит жизнь под контролем Всеслава, и я буду очень счастливой, хоть и вдали от родного Сколлкаструма, брата Ярогнева и взрастившего меня севера.

— Господин Беломорский, наконец-то вы привезли в столицу свою дочь.

Всеобщее внимание как по команде прикипело ко мне, и я присела в поклоне, выражая почтение, которого не испытывала. Со дня смерти сестры я ненавидела Казимировых, понимая, что они желали нам смерти, надеялись, что после нашей гибели они получат Сколлкаструм и контроль над севером. Они вовремя получили сигнал о помощи, и обязаны были прислать войска, но не сделали этого. Мое детское воображение живо рисовало крола, сидящего на своем троне, и потирающего руки в ожидании приятных для него новостей. Как же он желал избавиться от властного Кристофера и его дочери, забравшей сердце сына Казимирова, которому прочили в жены льевольскую принцессу!

Но их ждало глубокое разочарование: мы выстояли, сыновья главы рода выжили, а позиции Беломорских — ожидаемо окрепли. С годами даже кролу пришлось признать наше значение для государства, отец воспринял это как должное, ставя интересы рода превыше собственной боли, но я могла себе позволить поддерживать неприязнь к Казимировым, презирая их, как и сестра.

— Как вы находите нашу столицу, сударыня?

— Впечатляюще, ваше величество.

Совершенно спокойно выдержала его взгляд, будто и не замечая надменного внимания принцессы Касии, и вызывающей полуулыбки его сына. Он был типичным Казимировым, весьма похожим на отца, разве что ростом уступал остальным своим братьям.

— Рад, рад, сударыня, — крол по-прежнему сверлил меня глазами, что стало раздражать.

С какой это стати такое внимание?

— Ваше величество, — вмешался лорд Дартмур, — позвольте поздравить вас с помолвкой вашей прекрасной дочери!

Наконец-то нашлась новая тема для разговора, и принцесса с большим удовольствием приняла весь огонь восторгов на себя. Матвей стоял с таким сдержанным видом, что меня на секунду пробрало злорадство, а потом — стало его жаль. Еще недавно я изнывала от ревности, думая о нем круглосуточно, ненавидя Элиф, но сейчас могла лишь возблагодарить все и вся за то, что он полюбил не меня, и я очень быстро излечилась от наваждения им.

Пока я раздумывала над перипетиями судеб, крол заманил нас всех к себе на ужин, и не позволил отказаться. Его сын опять уставился на меня, но Эксетер галантно предложил свою руку, и я с трепетом ее приняла. Отец явно был счастлив, ибо ожидал от меня сопротивления и несговорчивости, зато брат смотрел на нас с недоверчивостью. Не избежать мне допроса!

Мы спускались за королевской семьей, на нас смотрели со всех сторон, но разве может это иметь значение по сравнению с тем, что я снова видела его! В тот день, когда я расплакалась у него на груди, он поднял меня на руки, и пронес почти до самого замка. Уже тогда стоило задуматься, как смертный мог так легко нести драконицу! Оставив меня на безопасном от чужих глаз расстоянии, он тогда ушел, решительно шагая вперед, и не оглядываясь. Мне и хотелось возненавидеть смертного за непозволительную для него гордость, но я продолжала видеть во снах его голубые глаза и ямочку на подбородке.

Расставшись ненадолго для приготовлений к ужину, я больше всего желала остаться наедине со своими мыслями, но сие счастье должно было настать лишь поздно ночью, когда мы вернемся от крола, а пока надо было срочно переодеваться и бежать вниз.

Отец с братом и вернувшимся Леоном ждали нас в непринужденной тишине, каждый лелея свои планы. Парни явно увлеклись одной и той же девушкой, а отец наверняка видел меня в свадебном наряде, с родовой тиарой Дартмуров на голове. В последний раз ее видели на покойной супруге лорда, и вот уже много лет драгоценность являлась заветной мечтой всех дракониц, нацелившихся и на молодого наследника, и на его отца. Интересно, получится у него что-нибудь с Катериной Тобольской? Вряд ли, она не захочет оставить сына, а забрать Павла с собой ей не позволят — он наследник и будущее рода Тобольских.

Чинно рассевшись в экипаже, мы отправились на прием к Казимирову. Ну вот надо было ему приглашать нас! И зачем? С большим удовольствием я бы провела вечер дома, в окружении семьи и Дартмуров, а теперь придется отложить обстоятельную беседу на потом. Как же не вовремя крол задумал нас облагодетельствовать своим вниманием!

Роскошный дворец открыл перед нами свои ворота, и мы въехали на территорию самой дорогостоящей резиденции в мире. Льевольский правитель недавно отстроил себе новый замок, более изящный и современный, но крол Казимиров гордился родовым дворцом, прилагая огромные усилия для его усовершенствования.

Невольно я испытала трепет, оказавшись в Проксима Центавра — замке, построенном еще при Казимире Первом, желавшим укрепить свою власть и влияние любыми возможными способами. Будучи чужаком в Норгратере, он уничтожил большинство исторических построек, жестоко расправился с религиями и их последователями, уничтожив прошлое целого континента, чтобы построить будущее вокруг себя и своих союзников. Один лишь север сохранил свою самобытность, с чем его потомки нехотя мирились.

Нас встретили в малой зале, предназначенной для семейных торжеств и приема наиболее знатных гостей. Дартмуры уже общались с Тобольскими, и при виде меня Эксетер решительно откололся от общей компании. В итоге матушка сдержанно отвечала на вопросы Катерины Тобольской, Леона и Ярогнева вовлекли в разговор сыновья крола, и он старался не замечать зазывающих улыбок принцесс, и тем более — нелюбезного взгляда Матвея, стоявшего рядом со старшими мужчинами родов.

— Сударыня, — спокойно произнес Эксетер, и от его серебристого голоса я сама потеряла спокойствие. — Рад снова видеть вас.

— Неужели полуторачасовое расставание после театра так вас огорчило?

Он сразу уловил иронию, и, видимо, сам был бы не против поговорить о той встрече на севере, но вокруг было много свидетелей.

— Разумеется.

К нам подошел сын Казимирова, который не сводил с меня изучающего взгляда, с Касией.

— Господин Эксетер! — его низкий голос непозволительно напоминал Ярогнева, от чего я едва не съежилась.

Манеры, манеры, манеры!

Повинуясь правилам приличия, мой будущий жених представил меня королевским отпрыскам:

— Сударыня Ярослава Беломорская. Принц Конрад, — указан он на наглого дракона, — и принцесса Касия.