он пытался придумать, как вывести эту гадость в виде звезды со своего плеча. Просить Теффану он не хотел, зачем унижаться. Она не обязана лечить его душевные раны, хватит того, что лечит телесные.

И вот портал открыт и молодой высокий мужчина, выходит в свет кристаллов замка, сразу попадая в окружение золотой стражи. Его слишком хорошо знают, что отпустить одного. Кривая усмешка на лице и десяток солдат ведут его к главному входу, где как раз разворачивалась сцена достойная поэта.

Светловолосая девушка в платье, которое сверкало серебром в свете магических кристаллом, обнимала грязного, заросшего черноволосого каторжника, плача от радости. И в этот момент на ее лице была такая радость, что сердце Ханана екнуло и так захотелось, чтоб его так же встречали после тяжелого боя на арене или просто после тяжелого трудового дня. Да, он даже согласен на кухню вернуться, но только чтобы видеть счастливые глаза женщины и ощущать ее тонкие пальчики на своей щеке. Присмотревшись, понял, что не только он завис от того, что здесь происходило. Вся золотая армия, вернее ее часть, сейчас стояли раскрыв рты и не понимая что им делать.

А Мэл уже командовала: — Атис, размести всех пожалуйста, Тайи сейчас занят, потому все эти люди на твоем обеспечении, — подхватила Хенола под руку и потащила к лестнице. — Идем, я хочу знать все.

— А как же Мерсил?

Мэл замахала руками и повернулась к улыбающимся Анн и Питеру: — Развлечете мадам елку?

— Не переживай. Конечно, в самых лучших традициях, — тут же отреагировал Анн.

— Ой, еще же фаворит?

— И его развлечем. Накормим, спать уложим, — улыбнулся Питер.

— Я много пропустил? — теперь уже Хенол подхватил ее под руку и направил к лестнице, где выстроился весь штат слуг, так всем было интересно.

— Я так много должна тебе рассказать, — кивая в такт, говорила Мэл, — но и ты мне все расскажешь!

— Обязательно, вот только вымоюсь и постригусь, ненавижу, когда волосы длинные.

ГЛАВА 45 Я так соскучилась…

Мэл спешила, спешила рассмотреть, вылечить и просто остаться с ним один на один. Его не было, кажется так долго… А Хенол, идя широким шагом за своей госпожой, ухмылялся в отросшие усы и лишь сильнее сжимал ее ладошку. Такую теплую, нежную и еще пока не верил, что ему вообще удалось вырваться из катакомб, спасти не только себя, но еще и десяток мужчин. Он шел за Мэл и вдыхал аромат ее духов, сладковатый запах роз, заставлял его ноздри трепыхаться, а сердце бешено колотиться.

Уже в ванной стягивая с его плеч остатки рубашки и ахая над его ранами, Мэл выпустила свою магию, чтобы вылечить, залечить рубцы и просто снять напряжение: — Как же так? Почему? — причитала она, проводя пальчиками по зарубцевавшимся шрамам.

Хенол встав под струи воды, выдохнул и тихо спросил, опуская взгляд черных глаз к кафельному полу, в которых сейчас даже зрачков не было, лишь было желание, чтобы она не уходила. Только не сейчас: — Может, поможешь? Мне сейчас нельзя много напрягаться, сама же говоришь, что я так сильно ранен, что мне нужен покой.

Мэл спохватилась: — Да, да, — расстегивая шнуровку платья на груди, оторвала взгляд от лент и взглянула в черные глаза молодого человека. Там был голод. Звериный, который не унять просто рассматриваем ее оголенных кусочков тела. Он хотел большего. И Мэл задрожала. Нет не от страха, от понимая того, что в этот месяц у нее будет много любви, ибо этот мужчина тоже хочет кусочек счастья.

«А говорили, тебе надо отдыхать, набираться сил. Да они меня заездят до того, что вскоре встать с кровати не смогу» — смеялась Мэл мысленно, именно так, наслаждаясь тем каким голодным взглядом, которым сопровождает каждое ее движения Хенол, и продолжая вынимать ленточки, заколочки из платья. Она улыбалась, а стоящий под струями воды Хенол, намыливал себя с таким остервенением, что кажется сейчас кожу сотрет. А Мэл наблюдала и наслаждалась его телом, совершенными кубиками пресса, шикарными бедрами и вставшим от желания членом, вибрирующим от того, что его хозяин весь дрожал от нетерпения. Но веревочки когда-то должны были закончиться, а вода должна была смыть всю грязь с совершенного тела… И теперь уже Хенол наслаждается тем, что в его руках совершенное тело его женщины трепещет от страсти. Теплая, нежная кожа под его руками горела огнем. А когда он коснулся ее губ, она застонала, так давно она не ощущала себя слабой в его руках. А Хенол лишь сильнее прижал ее к себе, захватывая ее мокрые волосы, наматывая их на кулак, заставляя откинуть голову назад и впиваясь в ее шею, захватывая зубами ее кожу и слушая как она стонет от того что сейчас он делает. Взрыв боли и тут же нега… А Хенол продолжал. И каждый его поцелуй — разряд тока под ее кожей, уносящий ее, теряющую землю под ногами.

— Как же я соскучился, — шептал Хенол, пытаясь пробиться сквозь ее ресницы, увидеть ее глаза, увидеть там себя и понять что именно сейчас он один единственный в ее жизни. А Мэл тонула в ощущениях, такими они были обжигающими, и она раскрыла глаза, чтобы перехватить инициативу, захватывая его волосы и оттягивая его голову чуть назад, чтобы впиться в его губы, тут же языком дотрагиваясь до его зубов. — Я не железный, больше не могу.

И вот ее ноги обхватывают его бедра, а его руки обхватили ее ягодицы, чтобы сжать их и больше не отпустить, прижать к теплой стене, приподнимая ее расслабленное тело и тут же опуская на член, входя сразу без подготовки на всю его длину. Мэл выгнулась дугой, а Хенол легко прикусил сосок, и тут же лизнул, заставляя ее сердце бешено пуститься вскачь от того, что он творил с ее телом. А она истекала соками, все грани стерты, здесь и сейчас есть только она и он, с его безумным взглядом и она с улыбкой, в которой видно счастье от обладания этим мужчиной. И пусть она сейчас в его руках, но он ловит ее дыхание, ловит ее взгляд и готов сделать все чтобы она ему улыбнулась, чтобы ее глаза наполнились негой, которую он в эту минуту создал своими поцелуями и своим телом. Его поцелуи торопливы, он голодный, но и в то же время он любит подводить свою женщину медленно к апогею, чтобы она кричала от наслаждения, чтобы хотела и ждала концовки, чтобы