сама просила ее. В любви нельзя спешить, вот и он медленно двигается в ее глубинах, хотя так и хочется все закончить быстро и сразу, чтобы потом начать все с начала. Он так этого долго ждал, он так к ней долго шел, что сейчас каждый ее поцелуй для него как лучик солнца, как вода для усталого путника.

Рывок и она кричит от нахлынувшего на нее оргазма, а он лишь порыкивает и продолжает двигаться в ней в усиленном ритме, впиваясь в ее кожу зубами, цепляя ее щетиной и дразня языком. А Мэл может в этот момент лишь цепляться за остатки сознания, потому что такой долгий оргазм почему-то происходит именно в его руках. И вспомнился их первый поцелуй, там в комнате, в тишине ночи, когда именно Хенол стал ее раем, спасением. Как же это было давно, как же она хочет повторить этот момент.

А Хенол впивался в ее губы, терся о ее кожу щетиной и наслаждался запахом роз, исходящим от ее тела и в этот миг он готов был, еще раз дать клятву верности этой женщине. И он вспомнил их первую ночь, ночь, которая запомнилась ему навсегда, намертво въелась в его душу. Ведь именно в тот момент он должен был понять, кто она и что она для него. И Хенол вгляделся в ее зрачки, там в ее глазах был он, как и в ту ночь. И для него все встало на свои места. Последнее движение и он изливается в ее глубины, прижимая ее тело к себе: — Я вспомнил ту ночь. Если мы ее сейчас повторим, ты не будешь против?

— Сейчас день, — засмеялась девушка в его руках, обхватывая его шею и вплетая свои пальчики в его волосы.

— А мы сделаем ночь, закроем шторы и закроем двери, — шептал Хенол, нежно целуя розовые губки.

— А как же наши гости? — шептала Мэл ему в ухо, продолжая удерживаться на его бедрах и прижимаясь к его груди.

— Они тебя смогут увидеть и после нашей ночи. И вообще у тебя еще два мужа есть, пусть сами и разбираются, — вспылил Хенол, делая шаг от стены к двери.

— Стой, а полотенце?

— У нас полный дворец слуг, неужели после ночи любви они не смогут перестели кроватку? Если что накажем парочку, — шагая вместе с ней на руках вглубь комнаты.

— А как же шторы? — смеялась ему в ухо Мэл.

— Давай чуть позже, так соскучился, что готов представить, что сейчас ночь, но не отрываться от тебя, чтобы их задергивать, — укладывая ее на кровать и тут же прижимая ее своим телом, прорычал ей в губы Хенол.

Мэл улыбнулась и тут же перехватила инициативу, проводя пальчиком по его щетине: — Колючий.

— Да, это проблема. Потерпишь? Или я тебя уже всю исколол?

— Думаю, мне это в этот момент даже нравится, но только сейчас, — помахала она пальчиком перед его носом.

— Только сейчас, я обещаю быть осторожным, — не отрывая взгляда от ее губ, прошептал Хенол.

А дальше была «ночь», которую они повторили, где переплелись тела, где властвовала над ними любовь и нега, где страсть смешалась с удовольствием и радостью обладания. И сейчас двоим было неважно, что в окно светит солнце, а за дверями слышно клацанье оружия и звуки борьбы, они любили друг друга, отдаваясь страсти полностью, утопая в ней и теряясь.

Визуализация героев.

Таура Хитс

Рада Итон

Ханан Лигер

ГЛАВА 46 Враг или друг…

Атис практически растаскивал две враждующие армии друг от друга. Черный легион королевы вдруг перестал ему подчиняться, а оголив мечи, наставил их на золотые доспехи. А Питер и Анн стояли в центре этого круга и смотрели в серые глаза высокого мужчины, который наблюдал за всем как сторонний наблюдатель, презрительно скривив уголки губ и сложив руки на груди.

— Как думаешь — это и есть фаворит советника? — презрительно рассматривая хороший костюм и золотую отделку по лацкану Ханана, спросил Анн.

Питер ухмыльнулся: — Лощеный франт. Может, стоит ему-то перышки пощипать?

— Здесь или прогуляться пригласим?

— Здесь, только отвлекать нашу госпожу, прогуляться конечно, — Питер даже руку протянул в направлении двери, указывая направление черноволосому мужчине.

Атису надоело призывать к спокойствию армию и он, выругавшись, спросил: — Справитесь одни?

— Шутишь генерал?

— Легко, давно не разминался, — повел плечами Анн.

— Магией его не убей, — посоветовал Атис и ударил самого рьяного мечника в золотых доспехах по руке, выбивая меч. — А вы не спешите мальчики, нельзя лезть к старшим без подготовки.

Ханон сплюнул прямо на ковер под ноги Анн и направился к двери.

— А он еще и в доме сорит. Не срастется у нас с ним, не срастется, — подытожил Питер и двинулся следом.

— Пора показать ему кто в доме хозяин, — кивнул Анн и крикнул в сторону имперских солдат. — А вы ребята не посрамите честь королевы.

— Эй! — крикнул Атис, грозя ему карой небес, но было уже поздно. Две армии уже схлестнулись, а генерал стоял в самом центре боевых действий и лишь руками разводил. — Ну, вот кто просил устраивать баталии прямо во дворце? Мне же потом отвечать! — и бросился в бой, уже предвкушая, как сломает парочку костей самым рьяным воякам двух армий. — Так ребята, руки, ноги не отрывать, глаза не выкалывать, мечи в ножны и кулаками зубы пересчитывать.

Тайи вел девушек по коридору, когда позади раздался крик, а потом в стену рядом с его головой вонзился кинжал. Таура и Рада остановились и удивленно переглянулись, а Тайи уже открывал первую попавшуюся на его пути дверь, заталкивая девушек туда со словами: — Простите, генерал видно учения устраивает, ну немного перепутал место действий, а так все хорошо, не бойтесь, скоро закончат.

— Это кладовка! — воскликнула Рада.

— Ничего госпожа, кладовка не сортир, можно и переждать, — уговаривал он, глядя в изумруды Тауры. — Они там пока разберутся и мы сможем вернуться к экскурсии по дворцу, — а сам спиной закрывал за собой дверь, отрезая девушек от сражающихся между собой мужчин. Увы, не успел. Кинжал вошел в его позвоночник, прямо между лопаток, тело сразу онемело, и он, теряя сознание, падал под ноги Тауре, закрывая глаза.

— Боги, да что ж здесь происходит? Таура вылечи его, а я выясню, что там, — громко сказала Рада, переступая через неподвижное тело Тайи, широко открывая дверь и выпуская магию тьмы в коридор.

Выйдя в коридор, еще не понимая, почему мужчины в черных мундирах и мужчины в