обидел, а ты спасла моего ребенка! Прости, если можешь! — он целует мою руку.

Смотрю на этого глупого мальчишку, который из-за наследства чуть не разрушил свою семью. Я на него не злюсь. Нет больше ни обиды, ни ненависти. Мне его даже жаль.

Что со мной? Раньше я бы не смогла его простить. Теперь в душе царит мир.

Я изменилась! Стала мудрее, как и хотела госпожа Сусанна.

— Я не обижаюсь на тебя, Александр, и буду рада, если ты станешь мне другом!

Он целует мою руку, и Даниэль быстренько его выпроваживает.

Ревность что ли?

— А теперь выпей-ка это! — знахарка протягивает мне глиняный стакан с какой-то мутной жидкостью.

Я делаю глоток и морщусь.

— Тьфу! — от пряно-горького вкуса слезятся глаза. — Не могу это пить!

— Но нужно выпить все! Ты хочешь поправиться?

— Феодора, дай-ка стакан мне. — Даниэль берет его в руки, закрывает глаза и что-то шепчет.

— Что ты делаешь? — спрашиваю у него.

— Не знаю, получилось ли, но я очень старался! — он возвращает стакан мне.

Делаю глоток и спокойно выпиваю все. На вкус — чай с ягодами.

— Как ты это сделал? — в глазах почему-то темнеет, веки закрываются сами. — Феодора, меня в сон клонит. Что со мной? Почему так спать хочется?

— Все правильно, девочка, отдохни, поспи.

— Но я не хочу, не хочу! — пытаюсь сопротивляться навалившейся дремоте.

— Феодора, ты добавила в отвар сонную траву? — понюхав пустой стакан, спрашивает Даниэль. — Зачем? София же сказала, что не хочет!

Мои глаза закрываются, я где-то на грани полусна, но все слышу.

— Даниэль, она еще очень слаба! Ей нужно восстановить силы. Она пережила тяжелое испытание. Дай ей волю, так она встанет и побежит всех спасать. Ты же не хочешь заморить свою фею? Кто тебе детей рожать будет?! — смеется знахарка и прикладывает к моей голове какую-то мокрую тряпку.

При мысли о детях на душе становится тепло.

— А ты лечила раньше фей? Точно знаешь, что ей это поможет?

— Да, было дело… Давно. Девчонка совсем маленькая еще была, годков десять… В приюте для сироток она жила. Пожар случился, как здесь, а она всех спасать стала. Сначала по-обычному, выводила всех просто, но в какой-то момент поняла, что может пожар потушить. У нее получилось, да только дыму надышалась. Вот и лечила я ее. Много лет прошло, у нее, наверно, уж и дети взрослые, а я ее помню, не забыла. Глаза у нее необычные: один карий, другой голубой.

Я все глубже проваливаюсь в сон. Почему-то оказываюсь в саду пансиона. Ко мне подходит крестная. Как и всегда, на ней красивое платье с рюшами и длинный плащ. Она вдруг снимает капюшон, и я впервые могу разглядеть ее лицо. Передо мной мадам Сусанна.

— Вы и есть моя крестная-фея? — не могу поверить. А ведь все эти годы она была рядом!

— А ты никогда не догадывалась, девочка моя?

— Нет… — в растерянности смотрю на нее. Она всегда обо мне заботилась, оберегала меня, учила, направляла на правильный путь…

— Но зачем вы отправили меня в дом мадам Ивонн — к ведьме?! — про маленькую ведьмочку Элизу я молчу.

— Софи, только ты в силах ее остановить! Сейчас тебе может показаться, что все потеряно и ты проиграла, но это не так! У тебя еще будет шанс все исправить!

Вокруг расползается сияющая дымка, и мадам Сусанна, вернее, моя крестная исчезает.

Из сада пансиона я попадаю в чащу леса. Вижу темные силуэты, движущиеся в сторону маленькой деревни. Тени мчатся к домам… Жители зовут меня на помощь, им грозит опасность!

Я кричу, просыпаюсь и вскакиваю. Мокрая тряпка падает со лба на подушку. За окном пасмурное утро. Вот-вот пойдет дождь.

— София, как ты себя чувствуешь? — виноватый взгляд Миранды приводит меня в замешательство.

— Уже лучше! — привстаю в кровати и чувствую, что я почти здорова.

— Позавтракаешь? — Миранда подает мне поднос с кашей, чашкой чая и сдобными булочками.

Аппетит вернулся ко мне, и я не отказываюсь.

— А где Даниэль? — спрашиваю, заметив, что за дверью кто-то разговаривает.

— На рассвете уехал. Всю ночь просидел возле тебя. И после пожара постоянно рядом был. Он очень тебя любит, София… А сейчас они снова поехали искать тех негодяев. Но пару стражников и нам оставили, чтоб не повторилось… Ты ешь, ешь! А потом нужно выпить это! Феодора к жене старосты пошла, но скоро вернется. Велела дать тебе отвар.

Передо мной вновь стоит стакан с мутной пахучей жидкостью. Мне определенно от этого лучше, но…

— Миранда, я хочу немного привести себя в порядок. Поможешь мне умыться и переодеться, а потом я выпью.

Она достает из своего сундука простенькое деревенское платье, и я переодеваюсь. Рубаха наподобие сорочки, в которую меня переодели после пожара, отправляется в стирку. Вчера я пролила на нее бульон.

Причесываюсь и наливаю воду в миску. Едва склоняюсь, чтобы умыться, вижу в воде лицо Мартина. Мальчик плачет. Опять мерещится! В памяти всплывает кошмар, который снился мне этой ночью.

— Деревня! Мне нужно срочно туда!

— София, стой! Феодора не разрешала тебе выходить на улицу!

Я ее не слушаю и опрометью бросаюсь к дверям. К счастью, рядом с домом никого не оказывается, и я незамеченной скрываюсь в лесу. Как пройти к деревне с этой стороны, я не знаю, и положившись на свое чутье, пробираюсь через кусты, лесоповал и овраги. И вот я рядом. Среди ветвей вижу очертания домов.

Выбегаю на поляну и застываю, словно окаменев.

Мост сломан, двери домов выбиты, на месте амбара ломанные доски и какой-то хлам.

— Нет! Не-е-е-т! — вырывается крик.

— София! — из кустов и из-под завалов ко мне сбегаются деревенские.

Плачущий Мартин по привычке виснет на моей ноге.

— А где Анна? Где Зарина? И остальные? Почему вас так мало?

— Они пришли ночью. Нам было так страшно! — отвечает хор голосов.

— Кто они? Люди?

— Нет. Медведи. — говорит перепуганная Роза.

— Что? — представляю, как на поляну забрели косолапые мишки. Только зачем им жители деревни?!

— Их было много! У одного повязка на глазу. С ними были и зайцы.

И только сейчас понимаю, что на деревню напали вовсе не лесные мишки. Тех, о ком говорит Роза, я видела в доме мадам Ивонн. Вот зачем ей эти медведи!

— Они утащили с собой многих из нас. Мы отбивались, как могли, но…

Я хочу заплакать, но вместо отчаяния ко мне приходит решимость.

— В какую сторону они ушли? — спрашиваю у старосты.

— Туда, к замку. Мы пытались их выследить.

Мне становится все ясно. Снова мадам Ивонн! Не