мягко разрядил обстановку Юсуф. От волнения в его голосе присутствовала лёгкая дрожь — он то знал, на что способен Аъзам, когда бывает жёстким. Хотя его должно было волновать то, на что был способен Расим, но откуда Юсуфу знать?

— Да?.. Понимаю. Я передам пожелания его светлости падишаху, — Расим медленно перевёл взгляд на Юсуфа. В его улыбке была скрыта насмешка. — Видите ли… — он посмотрел на Уруна и ядовитым взглядом выплеснул на него всю злость. — «Ты ещё здесь?» — Расим кивком указал на выход, что означало: «Убирайся и с чаем возвращайся!»

Снова посмотрев на гостей, он спокойно продолжил:

— …на Зебистан свалилось двойное несчастье.

Расим подчёркнуто вздохнул и смерил взглядом третьего гостя. Расим не знал его, в отличие от Аъзама, с которым он несколько раз переговаривал на главном рынке Ангурана. А этого толстопузого Юсуфа он знал ничуть не лучше.

— Наш светлейший падишах поражён неведомым нам недугом, а Чёрная напасть продолжает портить наши земли и урожай, — объяснил Расим, не отрывая глаз от незнакомца. — Это привело к упадку в нашей торговле. Многие от нас отвернулись. Даже визири пренебрежительно относятся к своему народу, и халатно относятся к их мольбам, — слова Расима звучали как жалоба. — Они заботятся о своей выгоде, когда Я думаю о народе и государстве, — подчеркнув себя, он с вызовом посмотрел на Аъзама.

Расим был самодовольно горд тем, что все его действия направлены во благо народа, и был уверен, что этот самый народ в ответ послужит его целям. Когда же он упоминал о визирях, в его голосе звучало раздражение ими, хотя их бездействие и алчность играли ему на руку.

Все эти обуревавшие им сейчас чувства были хорошо скрыты под смуглым безмятежным лицом, обрамлённой густой чёрной щетиной.

— Мы понимаем сложившиеся обстоятельства, — заговорил третий представитель султана. — Мы уже изучили рынки Расулабада. Признаюсь, я представлял себе не такую мрачную картину.

Расим подозрительно взглянул в его светлые карие глаза. «Вы изучили рынки?» Эта весть не понравилась ему, а мысль случайна прозвучала вслух.

— Да, — коротко ответил Аъзам.

— «Когда же вы успели?» — на этот раз Расим постарался не выдавать своих мыслей. С другой стороны, он не стал спрашивать в слух, чтобы не ввести гостей в замешательство своей недоверчивостью.

Однако этот вопрос читался на его глазах, обращённых на серую чалму Аъзама с чёрным и белым шнурками. Сама ткань чалмы была украшена серебристой тесьмой.

— Мы прибыли в Расулабад на рассвете. Я, Бахром32 и Юсуф разделились, чтобы обойти местные рынки, — Аъзам левой рукой указал на своих спутников. — Лавки пусты, продолжал он. — Цены высоки. Народ негодует, возмущается, а продавцы лишь разводят руками, да пожимают плечами.

— Какие решения вы можете предложить? — спросил Расим.

В это время дверь в его приёмную снова открылась. Вернулся Урун с кувшином и тазом для умывания рук. Сначала, как положено, он подошёл к гостям. Урун наклонился к Юсуфу и предложил ему помыть руки. Затем он прошёл сзади него и предложил помыть руки Аъзаму, а после и Бахрому. На изгибе правого локтя висело короткое полотенце, которым и воспользовались гости. В последнюю очередь Урун подошёл к Расиму, но тот посмотрел на него исподлобья и опустил брезгливый взгляд на использованное полотенце. Новый палящий взгляд Расима безмолвно велел слуге принести ему сухое полотенце и потом уже предлагать помыть руки.

Урун предусмотрел это. Положив позолоченный кувшин и таз с розовыми самоцветами у края топчана, он быстро вышел в коридор и через мгновение вернулся с тёмно-зелёным полотенцем. Он знал, что это любимый цвет посла.

Расим помыл и высушил руки. Урун склонил голову и вышел, но вскоре снова вернулся со скатертью в руках. Вслед за ним вошла стройная молодая девушка в розовом шёлковом платье с золотистыми переплетающимися узорами на рукавах и середине платья. Поверх платья на миловидной девушке был фиолетовый полосатый камзол с тонкой золотистой тесьмой по краям. Её тёмно-каштановые волосы скрыты под молочно-розовым сетчатым платком, и лишь две тонкие пряди обрамляли её лицо. Урун постелил скатерть возле гостей и взял синий чайник с белым павлиньим пером на узоре с четырьмя пиалами того же окраса с подноса, которая держала придворная служанка и положил на скатерть. Он взял одну пиалу, налил до половины чай и вылил обратно в чайник — и так три раза, высоко поднимая чайник. Затем из подноса он взял три кулчи и положил их посередине скатерти, взял три тарелочки размером с ладонь и положил возле каждого гостя. На этих синих тарелочках с ватным узором была разрезанная хурма и яблоки. Урун поставил кулчу и тарелочку с фруктами и на стол Расиму. Только после этого он налил гостям чай, а послу последним.

Сначала гостям, потом хозяевам — таковы правила гостеприимства.

Когда слуги ушли, Расим бросил дольку хурмы в рот, чем привел русого Бахрома в недоумение. Расим пожевал, проглотил хурму и с наслаждением от вкуса ответил на незаданный вопрос:

— Думая о благе государства, у меня вообще вылетело из мыслей, что нужно проснуться на сухур. Это утомляет, вам ли не знать, — Расим жестом намекнул на свою занятость.

— Мирас будет поставлять вам фрукты и бахчевые, Ангуран — корнеплодные и клубневые овощи, зёрна и муку, а Арруж будет поставлять вам семена для новых посевов, — после глотка чая, Аъзам перешёл к делу.

— Хорошо, — прошептал Расим, побарабанив пальцами по столу. — В каких объёмах? В тех, о которых мы договаривались с султаном? — Расим разломал свежевыпеченную кулчу и вдохнул исходивший пар — так любил делать его отец.

— На первое время мы будем поставлять треть от оговоренного…

— Этого мало, — Расим в негодовании перебил Аъзама.

— Мы понимаем, — Аъзам попытался сделать утешительный жест. — Мы увеличим свой посев. Если с позволения Всевышнего урожай будет обильным, мы поставим запрошенный объём.

Расим покивал, положил кусок кулчи в рот и задумался, пока жевал:

— «А как же Фалид? Ах, да, у них там кроме этих луж с чёрным маслом, больше ничего нет».

Расим ухмыльнулся про себя, но движения губ подло выдали его, чем снова озадачили представителей Ахоруна. Они не понимали переменчивые гримасы Расима, пусть и едва заметные.

— Вам нужно больше, мы понимаем, — заговорил Юсуф, но был перебит.

— Какова будет цена за телегу? — спросил Расим.

Аъзам переглянулся со своими путниками и задумчиво насупились, чем привлекли недоумевающий взгляд Расима.

— Поставки будут разделены на соответствующие продовольственные группы и цены на них будут отличаться друг от друга, — заявил Аъзам. — К примеру мешок картошки будет стоить от ста