- Не сорвется, - спокойно отвечает Гордеев, - у меня есть план, мы все разрулим, милая, не переживай.

Потом Кирилл демонстративно смотрит на часы и поворачивает циферблат к Нике.

- Малышка, - заявляет ей твердым голосом, - тебе пора спатеньки, у тебя режим.

- Но Кир… , - начинает противоречить.

- Без разговоров, - перебивает ее, аккуратно обнимает за талию и ведет в спальню, - Макс, подожди меня, я сейчас, - это уже мне.

Я смотрю с тоской ему в след и понимаю, что вот так вот я должен был заботиться о Юле, следить за тем, чтобы она вовремя поела и как следует отдохнула. Сколько ей выпало всего пережить одновременно с беременностью, что я теперь не знаю, как к ней подступиться. Если сейчас она меня пошлет, то это будет вполне заслужено.

Кирилл возвращается через десять минут и достает бутылку коньяка.

- Надо отметить такое событие, - подмигивает мне.

- Согласен, - киваю головой, - когда сами-то ждете прибавление?

- Под новый год, - важно заявляет Кирилл, - первый триместр практически пережили, надеюсь, Нике полегче стало, первое время она очень скучала по танцам.

- Ну да, это логично. Кого хочешь? Сына?

- Я первой хочу дочку. Очень. С самого начала хотел, еще, когда уговаривал Нику на малыша. Такую же девочку, как она. И обязательно, чтоб танцевала так же. Такой талант должен передаваться из поколения в поколение.

- Согласен, это отличный тост, - поднимаю стопку, чтобы чокнутся с ним.

Дальше мы переходим к серьезному разговору, Кирилл рассказывает мне, что из себя представляет Юлин отец и на что он способен. А я сразу принимаю решение для себя, очень важное решение, которое в последствии изменит всю мою жизнь.

- Ты поможешь мне? – спрашиваю Гордеева.

- Помогу, - отвечает сразу без паузы. - Только нам нужна будет еще помощь одного человека. Нужно привлечь Романова.

- А без него никак? – морщусь от упоминания о нем. Ну да, ревную я. Еще с тех пор, как он зажимал Юлю на свадьбе Вероники.

- У него очень серьезные связи и обширный круг знакомств. И он очень помог Юле. Это он забрал ее из дома отца, отвез в медицинский центр и устроил ее там. Боюсь даже подумать, что было бы, если б он не находился поблизости. Он помогал ей весь период беременности. И я абсолютно точно знаю, что они только друзья.

- Хорошо, - соглашаюсь с ним, - мне главное результат.

Дальше мы обговариваем конкретные действия. Меня огорчает только то, что я буду очень занят и не смогу уделять много внимания своей семье. Но успокаиваю себя тем, что это временно. Как только я добьюсь конечного результата, я все наверстаю.

Юля

Я полноценно просыпаюсь только утром, ночью мне приносили кормить сына, но я этого почти не запомнила, настолько была измотана. Сейчас я уже кое-как встаю с кровати и передвигаюсь. Ребенок уже находится вместе со мной в одной палате, которая, к слову сказать, шикарная. В том договоре, который принес мне Макс, была оплачена вип палата. Она состояла из двух комнат, не считаю небольшой прихожей, ванны и туалета.

Медсестра по новорожденным, которая принесла мне сына утром, показала мне, как менять подгузник, подмывать и пеленать малыша. Я под ее чутким присмотром покормила ребенка, пока это могла делать только лежа, потому что живот сильно прихватывало во время кормления.

С одной стороны, я очень ждала прихода Макса, с другой, меня это пугало, потому что нам предстоял сложный разговор и куда он повернет невозможно предугадать.

В итоге, когда я услышала робкий стук в дверь, у меня даже в ушах зашумело и перед глазами потемнело от резкого выброса адреналина. Одно дело во время родов с ним разговаривать, другое сейчас огребать за то, что не сообщила раньше, когда я в относительном порядке.

А потом я услышала приглушенный голос, Макс явно с кем-то разговаривал по телефону, но все, что он говорил, отлично долетало до моих ушей.

Я перешла в другую часть комнаты ближе к столу, чтобы мне было его еще и видно.

- Спасибо, я тебя тоже. Ну, все, давай, Иришка, я не могу больше разговаривать.

Иришка? Какая еще на хрен Иришка?

Возможно у меня по жизни дурная кровь. Я не знаю. Но она сейчас явно закипает, плюс гормоны, не смотря на то, что я родила, ни черта они не улеглись. Должно быть, это и есть ревность, которая именно сейчас внутри меня начинает свое ядовитое извержение, разбрызгивая вокруг радиоактивные брызги.

Ну, все. Это залет, солдат.

Он сейчас стоит в палате, рядом с женщиной, которая несколько часов назад родила ему сына, весом почти ЧЕТЫРЕ килограмма и с самим сыном, в конце концов, и разговаривает с другой бабой по телефону. Не просто разговаривает, он с ней сюсюкает. Я ему еще ситуацию с сообщением Игоря не простила, из-за которой он меня выгнал. А он уже снова накосячил.

Перевожу на него тяжелый взгляд, налитый злостью и ненавистью, руки в бока упираю.

-Пошел вон, - цежу сквозь зубы.

А он в этот момент рассматривает меня с самой спокойной миной на лице и скрещивает свои руки на груди. Охренеть, вот гавнюк. Я чувствую, что закипаю еще больше и в этот момент вспоминаю, что новорожденные не все слышат в первое время. Подхожу к тумбочке и хватаю большую пачку салфеток, с остервенением запускаю в него. Этот гад легко ловит ее и аккуратно кладет на стол. С совершенно невозмутимым лицом, вашу мать. Потом в него летит бутылка воды, расческа, косметичка, упаковка туалетной бумаги и пачка памперсов. Он все это ловит и складывает аккуратно на стол.

Когда мой взгляд натыкается на швабру, которую забыла уборщица, Макс делает стремительный рывок вперёд, хватает меня и крепко прижимает к себе.

- Угомонись, ненормальная, - выдыхает мне в волосы.

Я начинаю колотить его своими маленькими кулачками по груди, но для него это как слону дробина. Он перехватывает мои запястья и аккуратно заводит мои руки за спину, прижимая к себе ещё ближе. Проводит губами по лбу, спускается по виску к щеке, потом ниже к шее. Меня начинает трясти от давно забытого трепета в груди и вязкого возбуждения внизу живота. Он знает. Прекрасно знает, что нужно сделать, чтобы я перестала соображать.

Я чувствую, как вниз моего