После завтрака с творожными оладушками Ася заглянула в компьютер и посмотрела расписание электрички, на которой предполагала добраться до дачного поселка, чтобы потолковать с соседями Марии Ивановны. Клятвы и заверения, что она больше и шагу не ступит из дома, канули в недалекое прошлое и забылись, как глупые мысли, которые каждому иногда приходят в голову и ту же выветриваются со скоростью чиха. И голова снова свободна, а душа рвется в бой за справедливость, несмотря ни на какие препятствия.

– Ты надолго? Отдохнула бы, все-таки выходной.

– А я и еду отдыхать на природу, на свежий воздух. Меня друг пригласил. И это совсем не опасно. Вечером буду дома. Я ответила на все твои вопросы?.. Мамочка, скажи честно, а ты не хочешь заняться своей личной жизнью, чтобы не лезть в мою? Очень советую. У тебя тогда и минуточки на беспокойство не останется.

Ася вышла из квартиры, не дав матери и слова вставить. Да и что та могла сказать в ответ? Ясно и так, что Ася права. Неужели и она когда-нибудь будет опекать своих деток до тридцати лет? Будет. И даже дольше, потому что материнский инстинкт не выветришь никаким сквозняком.

Два часа на электричке промчались быстрее, чем ожидала Ася. Народу было битком, сидели в тесноте, но старались терпеть, так как все хотели как можно скорее и без излишней нервотрепки попасть на дачу и вздохнуть наконец полной грудью, насладиться волей, простором и урожаем, о котором позаботились еще весной.

От электрички до дачного поселка пришлось идти минут двадцать, и вот она на месте. Загородные двух- и даже трехэтажные хоромы из добротного кирпича соседствовали с ветхими деревянными строениями, готовыми развалиться при первом порыве ветра, но стоически выдерживающими любую погоду, и составляли привычную архитектурную композицию дачного поселения.

Добравшись наконец до нужного участка, Ася подошла к калитке и тут же увидела Катю, идущую ей навстречу.

– А я почему-то не очень поверила, что ты и в самом деле можешь приехать, как обещала. В такую-то даль собралась.

– Надеюсь, хоть и за тыщу верст, но не киселя хлебать.

– Это уж как повезет. Пойдем в дом, сначала отдохнешь. Зря вчера с нами на машине не поехала. Вот, знакомься, мой муж Валерий, – представила она вышедшего из дома худощавого невысокого мужчину. Тот кивнул и, взяв лопату, направился в глубь сада. – Пойдем, я тебя окрошкой накормлю.

Они вошли в небольшой, но добротный двухэтажный дом из красного кирпича с решетками на окнах. В довольно просторной кухне за круглым столом сидели дети. Они вежливо поздоровались с Асей, с любопытством разглядывая незнакомку.

– Славику десять, Оленьке пять. Ну что, детвора, покушали? Идите гулять.

– Мы будем папе помогать, – заявил гордо Славик и, взяв за руку не спускавшую с Аси небесно-голубых, как у матушки, глаз сестренку, повел ее за собой из дома.

– Ася, а ты-то замужем? – спросила Катя, ставя перед гостьей тарелку и присаживаясь рядом.

– Пока нет.

– Не тяни с замужеством. Детей лучше вовремя рожать. А на примете у тебя кто-нибудь есть?

– Есть. Только он об этом еще не знает.

– Так ты не стесняйся, сама ему скажи. Мужик нынче пошел какой-то робкий. Хотя, они всегда были такими. В чем-то уж очень храбрые, а как до женитьбы доходит, такими боязливыми становятся. Так что, если не хочешь остаться одинокой, бери ответственность за свое замужество на себя.

– Очень вкусная окрошка.

– Да на здоровье. Картошечка своя, петрушка и лучок зеленый только что с грядки. Яйца покупаю у соседей. У них куры под солнышком бегают, поэтому яйца очень вкусные, в городе таких не сыщешь.

– Катя, а вы сами соседей не расспрашивали о том дне?

– Нет. Язык не поворачивается спросить. Как подумаю о матери, так слезы наворачиваются, а в горле словно ком застревает, даже говорить не могу. Надеюсь, ты не сегодня обратно-то собралась? Переночуешь?

– Если не потесню.

– Асенька, о чем ты говоришь! Ты не гляди, что дом кажется маленьким, у нас здесь, кроме кухни, еще и зал небольшой с камином, и две спальни. Так что места больше, чем нужно.

Отдохнув, Ася отправилась по соседям. Пока искала дом Кати, обратила внимание на то, что почти на каждом участке кто-то копошился, значит, поговорить будет с кем. Потому лучше время зря не терять.

Обойдя всех, кого застала в ближайших домах, представившись знакомой Кати, а также частным сыщиком – для пущей важности предъявляя фальшивое удостоверение, которым запаслась на всякий случай, – разузнала, кто и что мог видеть в четверг тринадцатого августа. Многие на дачу приехали только в пятницу вечером после работы, а потому в свидетели не годились, а те, кто перебирается на все лето за город, ничего особенного в этот день не видели – все было как обычно.

Несолоно хлебавши Ася уже собиралась возвращаться к Кате, как ей пришла в голову мысль: а не отдыхает ли кто-нибудь из дачников сейчас где-нибудь в другом месте? И выяснила, что соседка через два дома от Кати, регулярно проживающая летом на даче, повезла внуков на море и уже должна была вернуться обратно. Заполучив единственную слабенькую надежду на успех в виде номера телефона отсутствующей соседки, Ася поняла, что, если даже и съездила в такую даль зря, зато могла теперь спать спокойно, ведь она сделала все возможное, что было в ее силах.

Позвонив по телефону, узнала, что Елена Кузьминична уже в Москве и готова с ней встретиться немедленно. Ася засобиралась в Москву. Валерий вызвался отвезти ее, но Ася наотрез отказалась, а чтобы не обидеть гостеприимных хозяев, согласилась доехать на машине только до платформы. И как раз успела к электричке.

Меньше чем через три часа она уже беседовала с загорелой, жизнерадостной и весьма довольной поездкой на море Еленой Кузьминичной, отсутствовавшей во время опроса соседей полицией.

– Я уехала на следующий день после смерти Марии Ивановны. Жалко ее. Сердечная была женщина. Даже помидорной рассадой не жадничала делиться. А помидоры у нее были хоть куда, ей сестра всегда присылала хорошие семена. Поверить не могу, что кто-то ее убил. Неужто правда? Мы, соседи, думали, что у нее что-то с сердцем.

– А накануне вы видели что-нибудь странное, необычное? Может, заметили на вашей улице кого-то чужого?

– Ничего такого не видела. А чужие и в самом деле бывают: кто-то дачу хочет купить или снять на лето. Но разве всех упомнишь? Пройдет мимо человек, оглянешь его взглядом на всякий случай, да тут же и забудешь.

– А в этот день вы кого-нибудь взглядом окидывали?

– Да, была одна женщина. Я как раз от соседки вернулась и стояла у калитки, упавший наземь ключ поднимала. И тут она мимо прошла, так я только на ноги и обратила внимание. А когда выпрямилась, увидела лишь спину. Поэтому ни лица не видела, ни возраста назвать не могу.

– А что-нибудь о ногах можете сказать? Может, они были кривые?