– Вы его изучили?

– Да. Но два глаза – хорошо, а четыре наверняка не пропустят чего-то стоящего.

Ася углубилась в дело, пока Ростоцкий уламывал кого-то по телефону, обещая горы золотые за срочность, конфиденциальность, сверхурочную работу и за что-то еще. Она торопливо бегала глазами по строчкам, подгоняя себя и надеясь, что внутренним взором увидит проявляющийся понемногу сквозь тексты документов образ преступника.

Но прочитан последний документ, и Ася разочарованно смотрит на финальную точку, завершающую не только дело, но и само расследование, в котором не осталось даже намека на убийцу. Этой точкой правоохранительные органы подтвердили свою несостоятельность и некомпетентность. Хотя и очень добросовестно отнеслись к расследованию. Горы бумаг, но ни одной улики, указывающей на убийцу. Куча версий, но ни одна не попала в цель.

Опять Ася разбухтелась, как старая бабка. Бери, что дают, и попытайся хоть что-то извлечь из этого вороха добросовестно проделанной органами работы. Ася открыла блокнот и принялась, то и дело заглядывая в документы, записывать:

«Время убийства – с 15:00 до 16:30.

Фотографии с камеры наружного видеонаблюдения: 15:00 – приезд отца; 15:10 – приезд на такси женщины в черном парике (видно невооруженным глазом), широкополой белой шляпе, черных солнцезащитных очках; 15:31 – приезд на такси женщины в светлом парике, черных очках и белом шарфе на голове, со спортивной сумкой; 15:43 – женщина в светлом парике выходит, с той же сумкой, ловит такси и уезжает; 16:05 – женщина в черном парике выходит, ловит такси и уезжает; 16:27 – приезжает Трунов (сам за рулем); 16:37 – Трунов выходит из дома и уезжает на своей машине.

Три человека побывали в доме с 15:10 до 16:27».

Значит, сделала вывод Ася, любой из трех мог быть убийцей.

– И какие выводы тебе приходят в голову? – спросил Ростоцкий.

– Обе женщины в париках, солнцезащитных очках и свободной светлой одежде. Их даже можно спутать. Если бы не цвет париков и головные уборы. Они знали о камерах и не хотели быть узнанными. Если не хотели быть узнанными, значит, замышляли что-то недоброе. То есть у обеих были не совсем честные намерения по отношению к отцу. В отличие от них, Трунов не прятался, но алиби у него на момент смерти отца тоже нет. Зато есть мотив.

– Какой же?

– Он предложил отцу выкупить у него бизнес. Догадывался или знал о том, что Копцова могла принести отцу наличку, а потому у него была возможность убить его и ограбить. Вот только ваша доблестная полиция его отпустила с миром. Теперь о женщинах. Можно почти с уверенностью предположить, что у женщины в черном парике свои родные волосы – светлые, а женщина в светлом парике – брюнетка или темноволосая.

– С чего ты это взяла?

– Я бы тоже так поступила. То есть с помощью парика изменила бы в первую очередь цвет волос. Идем дальше. Допустим, что женщина в светлом парике – Копцова, так как у нее волосы черные. То есть она вошла в дом и через двенадцать минут уже вышла обратно. Что можно успеть за двенадцать минут при условии, что в доме кроме отца находилась еще одна женщина, то есть та, которая на самом деле блондинка? Наверное, много, если обе женщины – сообщницы. Иначе одна должна была уничтожить другую, чтобы избавиться от ненужного свидетеля. Поэтому одна подлила яд, другая воткнула нож.

– Значит, ты думаешь, что отец был сначала отравлен?

– Конечно. Иначе бы он наверняка смог защитить себя. А если Копцова ни при чем, то убийца – женщина в черном парике, то есть блондинка, которая находилась в доме дольше всех – целых пятьдесят пять минут. Она могла уже после ухода брюнетки в светлом парике, то есть без свидетеля, расправиться с отцом и даже успела скрыться до появления Трунова… Хотя та женщина, что ушла раньше, все равно видела ту, которая оставалась в доме, а потому могла бы стать свидетелем ее нахождения в доме в момент убийства отца… Ничего не понимаю, путаница какая-то. И потом, это совпадение или же женщина знала, что с минуты на минуту должен подъехать Трунов? Этой женщиной также могла оказаться Копцова. Вот только с париком неувязочка. Ведь Копцова, по идее, должна быть в светлом парике, если она брюнетка? В общем, что-то у меня не складывается.

– Если они обе невиновны, то убийца – Трунов. Полиция, видимо, на нем и остановилась, потому что не нашла женщин. Хотя разыскала таксистов. Но ничего существенного для следствия они не показали. А если предположить, что женщина в черном парике – сообщница Трунова? Она подлила яд и скрылась. А Трунов пришел и для верности вонзил в ослабленное тело нож? Согласись, что не всякая женщина может пырнуть ножом, ей легче подлить яду.

– Я бы их обоих посадила – Трунова и Копцову. Вот только как быть с Копцовой? На ней же был светлый парик, а женщина в том парике вряд ли была причастна к убийству.

– Узко мыслишь, Фомушкина. Твоя теория о том, кто фактически скрывается под париком, может быть в корне неверна.

– Это почему же? – Ася возмутилась, но не словами Ростоцкого, а тем, что тот снова назвал ее по фамилии.

– А потому, Асенька, – у Аси даже голова закружилась от удовольствия, – что даже если через камеры внешнего видеонаблюдения – а их эталонами четкой видимости не назовешь – можно отличить парики от натуральных волос, то истинный цвет не должен быть определен даже логическим путем. Поэтому умудренные опытом женщины, из тех, кто собирается совершить нечто незаконное, скорее всего, не стали бы менять цвет своих волос париками противоположных цветов. Выбрав практически свой родной цвет, они бы пустили преследователей по ложному следу. С учетом того, что в правоохранительных органах работают профессионалы, а не случайно проходящие мимо.

– Вы на меня, что ли, намекаете?

– Ни на кого я не намекаю. Просто обеих женщин глупыми не назовешь.

– Значит, под черным париком с успехом могла скрываться Копцова? Что и требовалось доказать.

– Но я не говорил, что Копцова – убийца. Не забывай о презумпции невиновности.

– Я полностью согласна с вашей версией. И отказываться от нее не собираюсь. У меня самой ума бы не хватило до такого додуматься.

– А если все-таки права ты?

– Ну уж нет, умерла так умерла! Теперь у нас есть о чем побеседовать с Копцовой.

– У кого это «у нас»?

– Хорошо, пусть будет у вас. Пойти на убийство и не спрятать волосы под париком было бы верхом глупости. Получается, что если первой женщиной была Копцова, то кто вторая? Она меня очень беспокоит. Пришла с какой-то сумкой и тут же снова ушла. Выгнали, что ли? У меня такое ощущение, что я что-то мельком увидела, но тут же забыла. Какая-то деталь, которая не дает мне покоя.

Ася снова разложила перед собой фотографии, выбрав только женщину в светлом парике.

– Ну вот же, смотрите, та самая деталь в одежде, на которую я обратила внимание!

– Свободная светлая одежда до пят на обеих кажется одинаковой.