— Ты не первый, кто пытается объяснить наши неудачи подобным образом. Признаюсь, я и сам порой испытываю искушение списать все на действие загранных сил и перестать ломать голову в поисках истинных причин. Но это было бы слишком просто. Хотя даже прими я такое предположение за правду, чем бы это помогло? Что ты предлагаешь? Начать обивать пороги храма жриц Маритэ или завести при дворе мага? Нет уж, спасибо! С меня хватило и одной пророчицы.

Оливен дергался, злился и орал на слуг. Почему этим остолопам именно сегодня приспичило принести остывшую воду для бритья, уложить волосы совсем не так, как было велено и подать не ту рубашку. Он ведь кажется ясно дал понять, что ему предстоит встреча с отцом. Какими же надо быть кретинами, чтоб за годы службы не усвоить того, что король не выносит гладко выбритого лица, завитых локонов и кружев на мужской одежде. Оливен уже не раз выслушивал, что украшать себя надлежит девице, а не рыцарю. Поначалу он пытался спорить, но потом понял, что проще уступить и выглядеть мужланом, чем выслушивать нудные проповеди или крики родителя. Хорошо хоть Айшел вызывает старшего сына достаточно редко, а не попадаться королю на глаза во дворце Оливен научился еще в детстве.

Когда-то он очень страдал от пренебрежения, которое выказывал ему отец. Айшел или ругал сына, или просто не замечал его. Ни одного доброго слова за много лет, ни одной скупой похвалы. И ладно бы, король относился так ко всем детям. Но нет, отцовской теплоты, одобрения и заботы, выпавшей на долю Кайлира с лихвой хватило бы обоим сыновьям, однако, старик предпочел все приберечь для младшенького. Да и девчонок он обожал, хотя обе — дуры невыносимые, да и страшненькие к тому же. Повезло сестрицам, что на свете есть их кузины — сантэрские принцессы. Иначе досталось бы Райсенн и Амелине слава самых уродливых принцесс Доэйи.

А ладно, Изгой с ними со всеми! Оливен давно привык к роли нелюбимого сына, оставив позади детский гнев, обиду и слезы в подушки. Он не позволит отцовской несправедливости и дальше ранить душу. Ведь он давно стал мужчиной, что бы там ни думал на эту тему Айшел. Мужчиной, которому рано или поздно суждено сесть на трон. Отец стар, не долго ему самодурствовать. А ежели король решит задержаться на этом свете дольше положенного, то все равно отправится за Грань не позже, чем Оливену стукнет тридцать. А до этого срока можно и потерпеть. Хотя десять лет, отделяющие наследника от короны, сейчас кажутся вечностью. И все эти годы придется изображать покорного сына, хотя роль эта давно поперек горла.

Вот и сейчас, оглядывая себя в зеркало, Оливен скорчил недовольную мину. Ему единственному из всей королевской семьи досталась красота, но для Айшела внешность сына — вечный предмет насмешек. И, конечно же, дело в тайной зависти старого некрасивого мужчины к молодому и привлекательному, а вовсе не в недостатке мужественности. Ведь настоящее мужество состоит в умении признать, что есть люди умнее, красивее, лучше тебя. Увы, королю Имтории это качество не присуще. Оливен вздохнул, провел рукой по уныло свисающим вдоль лица прядям светлых волос, с отвращением взглянул на рубашку со строгим воротом и практически без манжет. Какое уродство!

На этот раз отец назначил встречу не у себя в покоях, а в зале тайных совещаний. Значит, что-то серьезное. Хорошо хоть в зал Совета не вызвал. Неприятным сюрпризом оказалось присутствие Кайлира и сестер. На девчонок Оливену плевать, а вот младший брат бесил его одним лишь своим видом. Это вечное показное смирение, а в во взгляде — презрение и ехидство. Даже не верится, что этот гаденыш — его брат. Зато неудивительно, что отец любит мелкого подлизу больше, чем старшего сына. Мать тоже была здесь. Одним словом, все семейство в сборе.

— А вот и вы, ваше высочество, — даже не ясно, чего в голосе отца больше — укора или насмешки. — Спасибо, что не заставили нас ждать до ночи.

Опять нелепые придирки. Он задержался не больше чем на полчаса, и то по сути по отцовской вине. Изуродовать себя в соответствии с королевскими пожеланиями — не такое уж простое и быстрое дело.

— Прошу меня простить, отец, — Оливен склонил голову в показном смирении, но весь вид его говорил, что извинения — лишь формальность, уступка самодурству предка.

— Ваше величество, — поморщившись поправил Айшел.

Он терпеть не мог, когда Оливен называл его отцом, тогда как на Кайлира и девчонок это правило не распространялось.

— Для чего вашему величеству было угодно пригласить меня? — принц остался доволен собственным тоном, исполненным холодности и достоинства.

— Для того, чтобы вручить тебе жезл первого маршала империи и чрезвычайные полномочия.

Оливен подавился ответом, который начал придумывать, не дослушав отца. Этого не может быть!

— Ты шутишь? — осипшим голосом спросил он.

— Отнюдь, — мрачно ответил Айшел. — Я и рад бы, да ты — мой наследник. И пора уже показать подданным, что их будущий король чего-то стоит несмотря на кудрявые локоны и дамские наряды.

— Но, папа, ты же говорил… — доселе молчавший Кайлир решил высказаться.

К удивлению Оливена король бросил на младшего сына тяжелый взгляд, какие обычно доставались на долю старшего. Неужели судьбе наконец угодно поменять принцев местами?

— Ты возглавишь нашу кампанию против Дайрии, Оливен. Отныне и слава одержанных побед, и бремя поражений лягут на твои плечи. Я — император и не могу одновременно править страной и вести войну.

— Послушай, Айшел, — вмешалась мать. — Я не сомневаюсь, что из Оливена выйдет прекрасный полководец… со временем. Но сейчас достанет ли ему знаний для ведения войны?

— Мама, ты сомневаешься во мне! — он никак не ожидал такого удара от единственного человека в семье, которому, казалось, мог доверять.

— Само собой, она в тебе сомневается, умник, — мрачно усмехнулся Айшел. — Даже она.

— Я всего лишь волнуюсь за сына, — воскликнула королева. — Любая мать на моем месте…

— Ты — не любая, Исиль. Но ты права. Знаний и опыта у нашего дорогого принца куда меньше, чем положено наследнику престола. Все попытки чему-то выучить его пропали даром. Однако чтоб командовать армиями не нужно быть воином или даровитым полководцем. Даже такой бездарь как Оливен справится. Разумеется, если окружить его умными генералами. Об этом я позабочусь. Мне не нужна проигранная война.

Ну вот, теперь все на своих местах. Король решил вознести его, но тут же облил грязью. Без последних реплик Оливен, пожалуй, не поверил бы в реальность услышанного. Старик считает его бездарем? Пусть. Получив пост первого маршала Оливен докажет, чего он стоит на самом деле. Война, конечно, дело грязное и опасное, но зато это возможность проявить себя, вырваться из-под невыносимой отцовской опеки, самому принимать решения.

— Я согласен, — принц горделиво вскинул голову.

— Можно подумать, мне требуется твое согласие, — проворчал Айшел. — Это дело решенное.

— Отец, если ты поставишь Оливена командовать армией, мы не завоюем Дайрию до Заката Мира.