Альва все-таки попробовала спорить, умоляя позволить ей остаться в замке хотя бы до тех пор, пока Хэнн жива, но Барнис был непреклонен. Он чуть ли не за шкирку притащил сестру в ее комнату и оставил там собирать вещи, не поленившись запереть дверь снаружи, чтоб строптивая сестренка не убежала прощаться со старой няней.

Сборы не заняли много времени, и большую часть невольного затворничества девушка провела в грустных и тревожных размышлениях. Ближе к вечеру Барнис явился за ней в сопровождении Олана.

Олан был молчалив и мрачен. Судя по взглядам, которые он исподлобья метал на старшего брата, уезжать из замка он хотел не больше Альвы и скорее всего жутко злился, что Барнис воспользовался правом старшинства.

Дирек и Вайн вышли проводить их. Альва, глядя на братьев, изо всех сил старалась не заплакать. Высокий, сухопарый Дирек. Ему слегка за тридцать, но рыжеватые волосы уже начали редеть, а в серых глазах почти всегда пряталась усталость, даже когда он улыбался. Вайн казался полной противоположностью брату. Ему всего досталось с избытком, прежде всего силы и жизнелюбия. Даже полнота его не казалась излишней, а подходила Вайну как никому другому. Альва удивлялась почему брат в свои двадцать пять до сих пор не нашел себе жену. По ее мнению всем девушкам округи следовало мечтать о таком муже. Правда, сегодня Вайн не очень-то походил на себя. Глаза, обычно весело поблескивающие из-под густой шевелюры, сейчас смотрели серьезно и грустно, почти как у Дирека.

Братья обнимали Альву с Оланом, прощались, тщательно подбирая слова, доказывая друг другу, что расстаются ненадолго, и скоро все снова соберутся под отчим кровом. Альва отвечала в том же духе, изо всех сил стараясь верить собственным словам. Временами она украдкой бросала взгляды на замок, отыскивая глазами окошко комнаты, в которой лежала Хэнн, мысленно прощаясь с ней.

В конюшне их ждали чудесные дайрийские кони. Дивную белую кобылку, полученную от Элвира Торна Альва назвала Астелью. В последние дни девушка не навещала свою любимицу. После того, как заболел Юрг в конюшни старались не заходить без нужды. Да и сейчас Барнис не зашел внутрь, а велел мальчишке, который помогал конюху, вывести лошадей.

Вскочив в седло, Альва обняла Астель за шею и зарылась лицом в ее серебристую гриву. Она любила свою лошадь за красоту, резвость, ум и покладистый нрав, а еще за то, что каждый взгляд на Астель пробуждал воспоминания о ее дарителе. Знал бы эн Элвир, что у них сейчас творится…

Дорогу развезло от частых дождей, и до замка Тайрина Ферра добрались почти затемно. Им довольно долго пришлось ждать, пока опустят мост. Было холодно, и начал накрапывать дождь. Когда же Свеллы наконец добрались до ворот, их встречал не дэн Тайрин, а его сестра.

По виду дэна Ферр казалась не намного моложе Хэнн. Альва недолюбливала суровую, властную соседку и радовалась тому, что встречи их были редкими. Старая дама была вечно недовольна всем на свете, поэтому Альва ничуть не удивились неласковому приему.

— Дэн Свелл? — она почти уткнулась длиннющим носом в лицо Барниса. — Да как вы посмели явиться сюда?!

Это, пожалуй, слишком даже для старой карги. Будь Альва одна, она бы тут же развернула лошадь и отправилась обратно. Хотя будь ее воля, она бы тут вообще не оказалась.

— Простите, дэна Арнера, — Барнис выглядел растерянным, но старался держаться любезно. — Я знаю, мы явились незваными, но мне очень нужно повидать Тайрина.

— Повидать? — задыхаясь от злобы, прошипела старуха. — Вы уже повидались с моим братом две недели назад.

— Да, Тайрин приезжал к нам, но…

— Приезжал! Хотя я умоляла его не делать этого. Я настаивала, чуть ли не поперек дороги ложилась, чтоб не пускать его. Но он уехал, влюбленный дурак! Решил лично разузнать, что это у вас творится. Вот и узнал, — лицо дэны Ферр в сгущающихся сумерках казалось особенно зловещим.

— Что с Тайрином? — Барнис подался вперед.

— Думаю, вам стоит взглянуть лично, — дэна Фэрр обхватила руку Барниса сухими скрюченными пальцами и поволокла его за собой.

— Олан, Альва, оставайтесь здесь — приказал старший брат.

Они не посмели ослушаться и остались во дворе мокнуть под дождем, который как назло усилился. Впрочем, дождь, темнота и холод беспокоили молодых людей куда меньше, чем странное поведение хозяйки замка, ее обвинения и намеки.

Барнис вернулся почти час спустя.

— Едем домой, — коротко приказал, вскакивая на коня. — Дэн Тайрин болен.

— Но как? — сдавленно прошептала Альва.

— Ты же слышала, он был у нас в замке, — не оборачиваясь, ответил брат.

— Сжальтесь над нами светлые богини, — она едва могла говорить. — Что же теперь будет?

— Что будет? — Барнис оглянулся и его лицо озарила внезапная вспышка молнии. — Ты отправишься в Дайрию, к своему Торну. Ты спасла ему жизнь, пусть возвращает долг.

Лотэсса оторвала взгляд от окна, поймав себя на том, что уже довольно долго бессмысленно смотрит на струйки дождя, стекающие по стеклу. Она опустила глаза в книгу и прочла половину страницы, прежде чем поняла, что уже читала это место. Девушка со злостью захлопнула книгу, чем привлекла внимание фрейлины.

— Энья Лотэсса, прошу прощения за непрошеный совет, но мне кажется, вам стоит хоть ненадолго покинуть свои покои. Вы уже больше недели никуда не выходите, чахнете и грустите.

— Но ведь дождь же, — рассеяно отозвалась Тэсс.

— Три дня назад вовсю светило солнце, а вы так же сидели здесь, — в голосе графини звучал деликатный укор.

— Я выходила на балкон, — Лотэсса поймала себя на том, что оправдывается.

— Кроме того, — продолжала эна Фиделл, — прогулки — не единственное развлечение, которое можно найти в Ортейне. Почти каждый вечер придворные проводят в играх, беседах и других забавах.

— Но мне-то там делать нечего, — против воли ее голос прозвучал слишком мрачно.

— Почему это? — графиня встала, отложив пяльца. Она явно приготовилась к бою. — Разве его величество не дал явно понять, что вы — его почетная гостья? Вам давно следует занять достойное вас место при дворе Ортейна.

— Я его и так занимаю, — Тэсса невесело улыбнулась. — Мое место — здесь. Я — эларка, и никогда не стану своей при дворе короля Малтэйра.

Лотэсса не стала добавлять, что ей вовсе не хочется сходиться с придворными. Единственный человек, чье общество ее манило — король, но Валтору нет до нее дела.

— Вы не правы, энья Лотэсса, — с укоризной заметила графиня. — На балу вы пользовались ошеломительным успехом. Уверена, цвет общества с удовольствием примет вас в свой круг. Вам стоит только отбросить сомнения и прийти хотя бы один раз. Да что я говорю, разве вы не видели стопки приглашений?

Эна Фиделл вышла и почти тут же вернулась с серебряным подносом, на котором и впрямь красовалась приличная горка конвертов и сложенных записок.