– Итак, Тимофей не при делах, он погиб еще в девяностые. Видимо, бандитские разборки.

– Сама Галина Павловна тоже ни сном ни духом, из квартиры почти не выходит, мобильного телефона и того не имеет. Она даже не слышала, что ее пусть и нелюбимая, но все же внучка приехала в Питер.

– Да, Анфиса до нее не добралась.

– Но у кого-то же она все же остановилась, когда приехала в наш город.

– Да мало ли у кого… Могла снять себе жилье. Угол или даже комнату.

– Или у нее был еще какой-то адрес. Каких-то родственников!

Додумавшись до этого, подруги покосились назад на дом, в котором жила Галина Павловна. Но мысль вернуться к этой женщине у подруг мелькнула и тут же пропала. Что-то было в Галине Павловне и ее вечной манере жаловаться на жизнь отталкивающее. Сами они плаксами никогда не были. И даже окажись одна из них в такой же ужасной ситуации, другая бы обязательно протянула руку помощи и поддержки.

– А у Галины Павловны, судя по всему, друзей нет. И со своими близкими она отношений не поддерживает. Почему?

– Когда она была женой профессора, небось сама отпугнула от себя всех бедных родственников. А когда стала нищей, от нее отвернулись богатые.

– Значит, расспрашивать у Галины Павловны про ее родню зряшное дело.

– Если бы она с кем-то из них общалась, они бы не допустили ее такого бедственного положения. Она ведь буквально умирает от голода! Такая бледная! Такая худенькая! Когда я ее поднимала на диван, прямо в ужас пришла, у нее одни кости!

При этих словах подруги Леся машинально перестала хрумкать снеками и виновато покосилась на свои округлившиеся бока. Пока Кира устраивала личную жизнь с Кешей, Леся не знала, чем себя занять. Днем она была на работе в офисе. Вечерами копалась в саду. Но когда наступили холодные ночи, удовольствие от сада стало меркнуть. И Леся переключилась на свое другое хобби – кулинарию.

Все получившиеся или даже не очень получившиеся шедевры она старалась сама не употреблять, угощала ими соседей. Но все равно на весах за эти несколько недель появилось несколько лишних килограммов. Если бы у Киры с Кешкой все получилось, страшно даже подумать, насколько их еще прибавила бы Леся!

И сейчас она решительно закрыла пачку.

– Хватит! Не время обжираться, время действовать!

Кира от неожиданности замерла с протянутой к крекерам рукой.

– Это тебя чего так проняло?

– Бедная Галина Павловна… Такая несчастная, такая одинокая. А вдруг преступник, который охотится за Анфисой, переключится и на нее тоже?

– С какой стати? Кому нужна бедная пенсионерка?

– Это ты не скажи, – покачала головой Леся. – Мы же не знаем всей ситуации. Нам известны лишь фрагменты, да и то располагаются они как-то хаотически.

– На Галину Павловну никто не покушался.

– Это пока! А завтра могут покуситься. Ну а много ли такой бабушке надо? Это ведь не Анфиса, которая в воде не тонет. Галину Павловну разочек по голове тюкнут, ей и хватит!

– Но кому это надо? – возмутилась Кира.

– Кому-нибудь.

– Если рассуждать так, как рассуждаешь ты, то все мы находимся в потенциальной опасности. А вдруг! А кто-то! А что-то!

– А у тебя какие предложения?

– Для начала надо установить, кто еще из семьи Ивановых живет сейчас в Питере. К кому еще могла направиться Анфиса? Может, это не родственники, может, друзья Милы или самого Петра. Стоп! У меня идея! Кто-то же ведь покупал картины Пети! Наверное, тот человек был близок Пете и Миле!

– Да, сосед Пети говорил о том, что Петя нашел человека, который приобретал все его картины. Какой-то меценат, или вроде того.

– Возможно, этот человек в память об ее отце приютил у себя и Анфису?

Это была интересная версия. Но снова тревожить Галину Павловну своими расспросами подруги не стали. В конце концов, картины Пети должен был покупать человек, интересующийся искусством – коллекционер. А найти такого человека можно и без помощи матери несчастного художника. Был бы человек, а как его найти, это дело десятое.

Лисица новой просьбе подруг совсем не удивился.

– Так я и знал, что поспать вы мне нормально не дадите. Уж раз началось у нас расследование, то так вопросы и пойдут, и посыпятся! – весело воскликнул он. – Ладненько, диктуйте имя и фамилию частника, скупающего работы молодых дарований.

– Нет у нас ни имени, ни фамилии. Мы сами хотим узнать это. Узнай, в чьей коллекции находятся работы художника Петра Иванова.

– Да вы хоть представляете себе размеры вашего задания? – немедленно возмутился Лисица. – Как я найду какого-то там Петра Иванова? Таких Ивановых только в нашем городе может оказаться около сотни. Был бы еще маститый художник, с собственной мастерской, учениками, выставками… А так… Мальчишка намазюкал несколько полотен, которые купил у него какой-то добрый дядечка, и вы хотите, чтобы я сейчас нашел этого человека?

Именно это подруги от своего приятеля и хотели. Своего желания скрывать не стали, прямо так Лисице и заявили. Ну а пока тот приходил в себя от человеческой наглости, сами подруги отправились в гости к нотариусу, который сыграл такую значительную роль в судьбе Кешиного завещания.

Нотариус Рогожкин оказался именно таким, каким и представляли его себе девушки, – маленьким, упитанным, с быстрым острым взглядом. Его фотография красовалась в приемной напротив портрета президента. Рогожкин обладал ярко выраженной манией величия, которая просто не могла не довести его до беды.

И еще Рогожкин был вполне преуспевающим господином, об этом говорило расположение его нотариальной конторы – центр, близко к Казанскому собору. И автомобиль нотариуса – новенький, блестящий и очень красивый и, как все красивые вещи, невероятно дорогой.

Машину Рогожкин приобрел всего несколько дней назад, о чем и доложила подругам молоденькая секретарша, которая распоряжалась в приемной нотариуса.

– Дорабатываю тут последний день и увольняюсь! – сообщила она подругам.

– А почему?

– Старый черт – жадный до отвращения. Много я козлов повидала, но с таким скупердяем впервые сталкиваюсь. Даже не отвел меня в ресторан, сразу же лапать начал. Как я к нему в контору устроилась, он ко мне и полез! У себя в кабинете зажал, в приемной народу – не протолкнуться, а ему хоть бы хны! И ведь что обидно, ни цветочка перед этим не подарил. Хоть бы шоколадку для приличия сначала преподнес!

– А ты что? Отказала?

– Дала ему по морде и развернулась, чтобы уйти. Так не отпустил. Развонялся так, что смешно слушать! Дорабатывай на меня две недели, потом уходи.

– И долго ты тут работаешь?

– Две недели.

– То есть он к тебе пристал в первый же день?