Корчак подошел и отбросил оружие ногой подальше. Стояла мертвая тишина, не нарушаемая, а подчеркиваемая отдаленным городским шумом.

— Тебе конец, — пробормотал упавший.

— А по-моему, тебе, — возразил Корчак. — Но я дам тебе шанс. В больницу хочешь?

Разговаривая, он прислушивался: не прорежут ли ночную тишину полицейские сирены? Но нет, сирен не было. Городские жители привыкли к пальбе, устраиваемой любителями петард и прочих шумовых эффектов. Если кто-то и проснулся от выстрелов на крыше, то не придал им значения.

— На понт берешь, — сказал бандит.

Он хотел принять сидячее положение, но не сумел. Шарф, обмотанный вокруг его шеи, запутался и мешал ему дышать. Он вертел головой и без конца дергал шарф, чтобы освободить шею. Казалось, больше его ничего не волнует, но на всякий случай Корчак держался подальше от его раздвинутых ног.

— Я просто спросил, — сказал он. — Нет так нет.

— Ты отвезешь, что ли? — заинтересовался раненый.

— Нет. Но разрешу позвонить. Они могут успеть. Только если быстро. Вон как из тебя кровь хлещет. Думаешь, надолго хватит?

— Ладно. Ты, наверное, хочешь знать, где Вальтера найти? Я скажу.

Врет? Скорее всего. Однако может и сдать главаря. Жить-то хочется.

— Говори, — предложил Корчак.

— Помоги сесть. — Бандит побулькал и сплюнул красным. — Кровь в горло заливается. Мешает.

Корчак наклонился и отпрянул, увернувшись от взмаха десантного ножа с зазубринами. Он ударил ботинком в приподнявшуюся голову. Бандит дернул его за штанину, свалил и снова занес нож. Корчак врезал ему каблуком в лицо и откатился. Нож упал. Бандит слепо шарил рукой рядом.

Корчак схватил его за концы шарфа, затянул и потащил к краю крыши. Сопротивление было окончательно сломлено после того, как голова бандита с размаху врезалась в бетонный парапет. Оглушив его, Корчак приподнял обмякшее тело. Он не знал, сумеет ли удержать такой груз на весу за шарф, но у него получилось.

Повисший над пропастью бандит захрипел и попробовал просунуть пальцы под удавку.

— Где женщина и дети, которые были в лесу? — обратился к нему Корчак. — Я только один раз спрашиваю.

— Сбе… сбежали, — проблеял бандит. — Не на… не на…

Что он пытался сказать? «Не нашли»? Или «не надо»? Корчак не стал допытываться. Он устал держать эту тушу. Разжал пальцы и лег грудью на парапет, чтобы проследить за падением.

Тело чудом не задело выступающие кондиционеры верхних этажей, но ударилось о стену, отклонилось от первоначальной траектории и беспрепятственно долетело до газона, о который расшиблось с такой силой, что снег разметало во все стороны.

— Будь ты проклят, — сказал Корчак бандиту. — Будьте вы все прокляты.

Очень часто, если не всегда, наша судьба зависит от всяких мелочей, которым мы даже не придаем значения. Разве могла предположить Эльза, что однажды ей пригодится умение управлять снегоходом? Они с Игнатом катались на таких санях во время своего первого совместного отпуска. Эльза тогда была на третьем месяце и не рискнула осваивать горные лыжи, так что, пока он покорял спуски, она под руководством инструктора моталась по окрестностям на механическом гибриде саней и гусеничного вездехода. Ей нравилось. И те навыки сохранились.

Слава Богу! Если, конечно, допустить, что Он сперва подстраивает ловушки, а потом сам же помогает из них выбраться.

Итак, было утро после попойки, усугубленной отравлением угарным газом. Сказать, что Эльза сердилась на мужа, значит ничего не сказать. Он запутался сам и впутал семью в свои темные дела. Не сумел принять поражение с достоинством и стал, что называется, махать кулаками после драки. Тем самым он лишь привлек к себе нежелательное внимание. Лучше бы уж помалкивал в тряпочку, раз не способен справиться с обидчиками. Так нет, полез в бутылку, наломал дров и в результате поставил под угрозу семью. Еще бы ладно только ее, Эльзу. Но теперь приходилось волноваться и за детей. Вот так защитник! Из-за него они торчали в лесу, боясь нос наружу высунуть.

И после этого Игнат еще имел наглость флиртовать с Оксаной Левченко. Ну, может, не вполне заигрывать, однако он ни разу и не осадил ее, дав понять, что ему это неприятно.

Увидев, что поутру рыжая лиса продолжает строить глазки ее мужу, Эльза пришла в ярость. Проследив в окно за разговором Игната и Оксаны, она дождалась его возвращения и требовательно спросила:

— О чем вы говорили?

— Просто перекинулись парой фраз, — ответил он. — А что, нельзя?

Его равнодушие показалось Эльзе напускным.

— Можно, — ответила она. — Тебе все можно. Ты делаешь что хочешь, совершенно не считаясь с нами.

Дети, завтракавшие за столом, притихли. Похоже, их угнетенное состояние и опущенные глаза подействовали на Игната должным образом.

— Хотите домой? — спросил их он.

— Да! — выпалили они хором.

— Хорошо, — сказал он, обращаясь к ним, но глядя на Эльзу. — Мы скоро возвращаемся.

— Сегодня? — обрадовались дети.

— Завтра, — ответил он, продолжая смотреть Эльзе в глаза. — Сегодня нужно кое-что сделать. Чтобы наверняка.

— Что? — спросила она.

— Я собираюсь ликвидировать все свои предприятия, — пояснил он. — Официально. К тому же нужно выписаться из реестров предпринимателей. Иначе мне будут начислять налоги и штрафы, которые я сейчас просто не потяну.

— Завези нас домой и занимайся делами, — предложила Эльза.

— Нет, — сказал он. — Пока я не сделаю этого, бандиты могут думать, что я собираюсь судиться или предпринять еще что-нибудь. До этих пор мы не можем чувствовать себя в безопасности. Согласна?

Он приподнял брови, ожидая ответа.

— Наверное, — сказала Эльза со вздохом. — Но мне не нравится идея, что ты опять поедешь в город один.

— Я постараюсь управиться как можно быстрее, — пообещал он. — Суну кому надо взятки, чтобы не мариновали.

— Не задерживайся, ладно?

Она больше не сердилась на него, поверив в очередной раз. Довольный, он улыбнулся:

— Конечно, родная. Я и сам хочу уладить все поскорее.

— Звони почаще, — попросила Эльза.

— А вот этого не обещаю, — сказал он. — Терпеть не могу звонить из всяких учреждений, где на тебя и без того смотрят, как на врага народа. Когда получится, тогда получится.

— Хорошо, — покорно согласилась Эльза. — Я буду ждать.

И она бы ждала. Но потом случилось то, что случилось, и стало ясно, что доверяться мужу больше нельзя. Он снова обманул ее. Опять выкинул какой-то фортель, из-за которого Иван и Иванна чуть не погибли. Себя Эльза даже не брала в расчет. В первую очередь она думала о детях, так велел ей материнский инстинкт. Сама Эльза и ее муж находились в системе ее ценностей значительно ниже. Вот почему она не отвечала на его звонки тогда и не собиралась делать это сейчас. Он был токсичен. Поддавшись жалости и зову любви к мужу, Эльза поставила бы под угрозу Иванку и Ванюшу. Да она скорее бы умерла, чем пошла на такое!