хорошо осведомлена о том, чем я владею. Она запросит непосильную плату. — Катрина как-то недоверчиво посмотрела на Миракал, думая, что же такого может запросить владелица крупнейшего борделя на островах. — Поверь мне, я знаю о чём, говорю. Однажды я заплатила собой, чтобы выкупить у неё желаемое. Больше повторять не планирую.

— Тогда я постараюсь раздобыть для тебя что-то весомое, голубка.

— Постарайся не вмешиваться в основную гущу событий. Мне нужен кто-то на стороне. Тот, кто не заинтересован в моей смерти.

— Ну это как сказать, — Катрина рассмеялась и крепко обняла девушку. Оказывается, сил у этой женщины, несмотря на её хрупкое телосложение, было не занимать. Ещё чуть-чуть и кости Госпожи морей точно начали бы трещать. Даже почти в сорок лет такие хрупкие создания остаются опасными. — Тебя там внизу кто-то ищет. — Шепнула она той на ухо.

— О чём ты? Ты сколько сегодня выпила? Уже слуховые галлюцинации пошли, не налегай ты так на спиртное.

— То что даруют нам камни — отнять можно, но, а то чем наделяют нас Боги — ab aeterno[2].

Маги действительно обладали врождёнными способностями. Чаще всего это происходило в тех семьях, где магические силы уже давно переходили из поколения в поколение и где волшебники придерживались принципа — брак только с таким же магически одарённым. Так ребёнок получал почти сто процентную гарантию на магический дар. В противном же случае, магически одарённым можно было и не родится. Острый слух, что обострялся ещё сильнее при получении силы; возможность видеть чуть больше, чем все остальные; способность чувствовать эмоциональные изменения в поведении окружающих — это лишь некоторые дары отцов и матерей. Они тоже проявлялись редко и чаще принадлежали обладателям кровной линии, то есть магам крови. Их необычность появлялась с самых ранних лет и проходила с ними через всю оставшуюся жизнь. Для магов кристаллов же это было чем-то действительно высоким. Детей с врождёнными особенностями считали отмеченными Богами и им возносили всякие почести, веря, что их будущее будет славным. Но всё это было лишь старыми сказками, в которые верили дети и старики. Катрину такие способности от стирания не уберегли и счастливой судьбы она не видела. Так всегда казалось Госпоже морей.

Слух у Катрины был отменным, спустя минуту в дверь постучали и тихий голосок молодой девчушки сообщил о юноше с золотыми волосами, что скитался по нижнему этажу в поисках последней из клана Лорин.

— Моя любимая Катрина! — юноша лучезарно улыбнулся и помахала владелице винокурни. — И не менее любимая Миракал! Как твои делишки, проказница?

— Эрвис, Фанатей бы тебя побрал, Гор! — Катрина зашла за барную стойку и оперлась на неё прямо напротив парня. — Рада видеть твою молодую задницу в моей скромной обители. Что же ты тут забыл то? Ах, дай угадаю, моя голубка и её пернатые разнесли твой притон и теперь ты скитаешься по постоялым дворам в поисках богатых юбок?

— Не злорадствуй, Катрина. Госпожа Лорин оплатила все своих поползновения. Через пару дней мы открываемся. — Он показал ей все зубы и послал воздушный поцелуй. — Но тебя конечно же никто не звал.

— Мне приглашений не нужно, я сама заявлюсь.

— Так и пришла! Хрен я тебя на порог пущу, meretrix[3]!

— Potes meos suaviari clunes[4]! — рявкнула на него женщина, и выразительно фыркнув, удалилась прочь.

— А говорила, что плоха в языке Древних, — усмехнулась Миракал, видя, как побагровел Эрвис. Ещё чуть-чуть и у него задымилась бы макушка. — Успокойся, дяденька.

— Не называй меня так! — рыча ответил он ей. — И вообще, откуда это она такие слова знает?! Ты научила?

— Я тут не причём. Честное генеральское.

— Нашлась мне тут, генеральша. — Эрвис всё ещё был недоволен поведением подруги, поэтому начал накручивать свои золотистые волосы на палец, переваривая всю ситуацию. — Ты можешь прийти ко мне на открытие. Гарс и Рафина тоже будут там.

— Это ты меня так заманиваешь? — Миракал поиграла бровями и легонько толкнула мужчину в плечо. — Я не девственница, Гор. Боюсь прийтись тебе не по вкусу.

— Боги, какая же ты надоедливая девчушка. Ты поняла, что я имел виду.

— Что мы можем развлечься вчетвером? — не унималась та, раздражая мужчину всё больше и больше. — Ты на Рафину то не заглядывайся больно, она только с виду молодая. А Гарсу жутко повезёт, если он утром сможет самостоятельно разогнуться. Да и ты уже не молод, Гор.

— Лорин! А ну прекрати этот вздор!

— Как скажешь, дяденька, — язвительно ответила она, положив руки на грудь Эрвиса, когда тот полез на неё с кулаками. — Я поняла. Поняла! Прекрати меня пиздить! А то двину в ответ!

— Так бы с самого начала. Надеюсь ты воспримешь моё предложение всерьёз и не станешь чудить. Стань наконец-то нормальной.

— Быть нормальной слишком скучно.

— А напиваться до беспамятства весело? Честно, сейчас ты напоминаешь мне Хелену, когда мы только познакомились. Ей тогда было лет двенадцать. Она говорила, что хочет быть счастливой, а не трезвой.

— А в шестнадцать она заявилась к тебе на порог, и ты её оттрахал. Я знаю о всех твоих подвигах.

— Я тут не причём! Честное генеральское! Она сама пришла ко мне и попросила сделать женщиной. Ну а я не смог отказать. Раз уж меня такая красавица просит, должен исполнить.

— Ты не исправим, Эрвис.

— А ты сбегаешь от реальности, прячась в этом гадюшнике и пропивая деньги Валеаса. — Эрвис выразительно глянул на мешки, что Миракал ещё при разговоре с Катриной, незаметно убрала в общую корзину с деньгами. — Это не выход, красавица.

— Ответь мне честно, Гор. Почему ты не бросил меня тогда? Почему поручился за меня перед Рафиной? Почему учил всему, что я сейчас умею?

— Она подлила тебе «звёздного пути»? — Эрвис знал, что это вино делает с такими, как они. И знал, что пить его в компаниях опасно. Уж слишком сильно оно развязывало язык. Он пододвинул к себе бокал, из которого до этого пила Госпожа морей и, с видом истинного сомелье, понюхал содержимое. А после его взгляд смягчился и стал по-отцовски тёплым. — Стоит довести тебя до дворца?

— Ответь на мой вопрос. — уверенно потребовала девушка.

— На какой именно? — он загнул пальцы. — Ты вроде задала три вопроса.

— Гор!

— Не серчай, принцесса. Я просто увидел кого они из тебя сделали. И мне стало тебя жалко.

— Лучше скажи, что просто хотел меня отыметь. Мне не будет так горько это слышать.

— Нет. Совершенно не хотел. И даже не думал о подобном. Ты была жутко грязной и худой. Такое меня не возбуждает. А ещё ты была и остаёшься ребёнком