уж ты прогуливалась с Повеликой, то я могу сделать вывод, что ты дочь госпожи Корделии. Всё верно?

— Вы знали мою маму? — лицо Миракал стало слегка напряжённым, но через пару мгновений она взяла себя в руки, не позволяя эмоциям вырваться наружу. Все жители Катриары знали её мать.

— Лично — нет. Но я был на площади в тот день, когда ваша матушка отплывала в Тартарию. Тогда я был ещё совсем мальчишкой. А позднее, когда поступил в магическую академию, то часто слышал её имя. Дом вод помнит все её достижения и никогда их не забудет. Поверьте, когда я займу пост главы Дома, то постараюсь сохранить все упоминания о вашей матери в истории Катриары и умах волшебников, что владеют стихией, подаренной самой матерью Доротеей.

— Вы очень любезны. — Вся дерзость и сумасбродность принцессы вдруг испарились. Внезапно она вспомнила все уроки, которым её учила Ария. Сдержанность и проницательность — только так тебя будут воспринимать как равную. — Но почему вы здесь? Не лучше ли было остаться в магической академии?

— Там нет таких мест, как это, — он пробежался по комнате взглядом. — Сюда могут попасть лишь магически одарённые, а как вы понимаете — в академии все такие. Потому и смысла в подобных помещениях нет. А здесь тихо и умиротворённо. Да и слой пыли на полках свидетельствует о том, что посетители тут бывают крайне редко. Что вы ищите тут, принцесса? Я знаю расположение всех книг в этом склепе, а потому помогу вам не хуже Повелики.

— Ей не стоит много рассказывать о магии, — сказала ему Повелика. — Госпожа Валиас подобное не одобряет.

— Госпожа Валиас много чего не одобряет, в том числе и алый цвет, — как-то резко бросил Зиран, от чего фея замолкла и побледнела. — Давай я не буду рассказывать тебе правдивую версию той истории. Ты самая её знаешь.

— Какой истории? — спохватилась Миракал, чувствуя, что они говорят о чём-то интересном.

Зиран лишь пожал плечами, положив руку на её плечо, и повел вдоль книжных рядов.

— Историю о начале сотворения империи и магии в ней, — тёплым голосом, словно он разговаривал с ребёнком, ответил Авалон. — И, конечно же, о магических пещерах, где прорастают кристаллы.

— Я знаю все эти истории из учебников. Даже в самых обычных, никак не связанных с магией, книжках пишут о подобном. Пусть и без особых подробностей.

— Тогда позвольте мне рассказать вам все подробности, что скрывают здешние книги. И поверьте, я что-то сродни ходячей энциклопедии, знаю всё и обо всём.

— Хорошо, — Миракал обрадовалась и внезапно остановила взгляд на подвеске с синим кристаллом, который всё ещё не перестал слабо сиять под рубашкой. — Можно посмотреть?

— Вы о чём? — удивлённо переспросил тот.

— О вашем кристалле.

— Не давайте ей его в руки! — взмолилась фея, пытаясь убрать руку будущего главы Дома вод с плеча принцессы. — Это строго-настрого запрещено.

— Боги меня покарают, неужто никто не давал тебе пройти магический тест? Тебе ведь уже лет четырнадцать. Ты должна была пройти его ещё два года назад. — Зиран отмахнулся от Повелики, что кружила вокруг, и стянул источник силы со своей шеи. Когда кристалл оказался зажат в его кулаке, тот начал гореть словно пламя и переливаться синим цветом. — Так выглядит признание стихии. Камень начинает вибрировать и мигать различным цветом. Попробуй.

Он протянул ей камень, из-за чего сердце Миракал начало биться с новой силой. Ария запрещала той прикасаться к кристаллам. Никто не объяснял ей почему, но все твердили о пророчестве и о том, что Миракал не суждено владеть силами стихий.

Она медленно протянула ладонь и закрыла глаза, немного отдаляясь от мужчины, будто боясь его реакции. Он нежно положил кристалл ей в руку и сжал пальцы. Открыв глаза, Миракал осознала — ничего не произошло.

— Милая, — Зиран присел на корточки рядом с ней, разжимая её ладонь и смотря своими круглыми глазищами на неё снизу-вверх. Он и подумать не мог, что именно Повелика открыла дверь в магическую секцию библиотеки. Увидев принцессу среди пыльных стеллажей, он был уверен, что она хранит в себе силы своей матери. — Я не знал. Думал, что всё будет иначе.

— Ничего, — девочка натянула наигранную улыбку. — Все говорят мне, что я рождена для другого. Поэтому Боги не заметили меня и не одарили своими благами. У них для меня иная миссия.

— Не расстраивайтесь, — попросила ту Повелика, которая всё это время кружила между Зираном и Миракал, пытаясь предотвратить нарушение нареканий госпожи Валиас. — Вам ведь с самого начала всё было известно.

— Но она тешила себя надеждами, — подметил Зиран, возвращая кристалл себе на шею и протягивая принцессе руку, чтобы сопроводить вглубь магического зала. — Давай я расскажу тебе всё, что знаю о твоей матери? Тогда ты станешь на одну ступеньку ближе к желаемому.

Миракал кивнула и двинулась следом за волшебником.

Она верила, что стихия её признает. Надеялась, что будет такой же, как Сцилла и Бриана, такой же, как мама и Ария. Только судьба вновь преподнесла ей болезненный урок, который она запомнит на всю жизнь. Магия — это то, чего ей не дано коснуться. Она — источник смерти, что однажды пронесётся по землям враждебных государств, освобождая их от тирании и даруя волшебникам свободу.

Глава 14. Во славу клану Валиас

Сердце билось не переставая. Принцесса Тартарии стояла перед дубовыми массивными дверями, что вели в тронный зал Катриары. До этого она провела в своей комнате примерно четыре часа. Всё это время вокруг неё кружила толпа прислуги, которая то и дело спрашивала про Тартарию, и про то, как она себя чувствует. Для принцессы это было в новинку. Амантея никогда не разговаривала с дворцовыми обитателями в Эль-Кирсе. Точнее это слугам было запрещено с ней говорить. И не просто говорить с ней, но и разговаривать в её присутствии. Поэтому, когда наследница клана Кирс появлялась в поле зрения служанок, те сразу же замолкали и опускали глаза в пол. Для неё они всегда были безмолвными призраками, которые безоговорочно выполняли её приказы и растворялись среди дворцовых коридоров.

Здесь же всё было по-другому.

Когда молодые девушки появились на пороге временной комнаты Амантеи, они сразу же заставили ту раздеться и опробовать новую ванну. Первое время принцесса Тартарии старалась игнорировать их вопросы, поскольку не знала — было ли у неё право на ответ. Но когда одна из служанок напрямую спросила ту, почему она молчит, Амантее пришлось развязать язык. Для неё даже наличие слуг в её комнате было