Белогор смерил теперь уже бывшего куратора долгим жестким взглядом.

— «Перун» вам, господин Прохоров, не форточка, и закрыть его какой–то липовой бумажкой не получится. Не вы лампочку вкручивали, не вам и свет гасить! — Он открыл дверцу, шагнул на снег, обернулся: — И настоятельно рекомендую вам воздержаться от непродуманных действий, ответ наш будет адекватным, и за последствия его я не ручаюсь!

Волхв с силой хлопнул дверцей, перешагнул через приходящего в себя водителя и направился к своему джипу. Он не видел и не слышал, как Прохоров за его спиной белыми от ярости губами произнес в микрофон уоки–токи: «Зачистить!»

Едва Стас поравнялся с джипом, как из–за ближних елей высверкнули вспышки выстрелов, протрещала короткая очередь, пули ударили волхва предательски — в спину — и швырнули вперед, за машину. Белогор ничком полетел в снег и исчез. От елей отделились две фигуры, тоже облаченные в зимние комбезы. Семенящим шагом убийцы подобрались к джипу, и один заглянул за него.

— Вижу тело, — глухо произнес он. — Лежит в овраге.

— Проверь, — приказал второй, залезая в джип и запуская двигатель.

— Там снегу метра три!..

— Я сказал, проверь!

Чертыхнувшись, первый полез по склону и сразу провалился едва не по пояс. Уже в голос матерясь, человек вскинул автомат и дал еще одну очередь по цели. Кое–как выбравшись на утоптанную площадку, он буркнул «готов!» и отступил в сторону, так как джип резко дал задний ход и буквально прыгнул в овраг, к своему погибшему хозяину. Немного погодя из оврага, тяжело дыша, выбрался второй убийца. Отряхнулся от снега и проговорил в свой уоки–токи:

— Работа сделана.

— Расчет — в первый банковский день, Марат, — ответил по связи Прохоров и хлопнул своего незадачливого водителя по плечу: — Домой, Ваня!

* * *

Владимира Генриховича разбудил настойчивый писк мобильника. Директор всегда на ночь ставил на сигнал вызова рингтон «Комар». Мерзкий нудный писк оказался мощным средством побудки.

Владимир Генрихович открыл глаза и несколько секунд приходил в себя, соображая, откуда взялся комар посреди зимы. Наконец мозг определился с источником раздражения, директор сел на постели, покосился на разметавшуюся под теплым покрывалом секретаршу и, схватив с тумбочки мобильник, на цыпочках вышел из спальни в кабинет. Вызов пришел от Сытина.

— Энгельс. Слушаю!

— Извините, шеф, — забубнил начальник оперативного отдела, — я подумал, дело не терпит отлагательства…

— Сейчас три часа ночи, Семен!

— Извините… Но вы сами велели сообщать обо всех ЧП незамедлительно.

— Что еще за ЧП?

— На нашу «пересылку»… э–э, нашу дополнительную базу в Томске совершено нападение!

Директор, пораженный, молчал чуть ли не минуту. Сытин затаил дыхание в ожидании реакции.

— Кто? — наконец выдавил Энгельс.

— Неизвестно…

— Потери?

— Четверо охранников. Повреждения различной степени тяжести. Эспер в этот момент на базе отсутствовал…

— Что–нибудь пропало?

— На первый взгляд — ничего. Но обыск они устроили.

— Кто они — выяснили?

— Выясняем… — начальник оперативного отдела помялся. — Тут другое, Владимир Генрихович. Местные менты дело о пропаже детей завели, наш «санаторий» в пригороде накрыли…

— Дьявол! — взорвался Энгельс, окончательно проснувшись. — Каким образом им это удалось?! Где твоя хваленая конспирация, Сытин? И чем там занимается твой эспер, если ему буквально наступают на пятки?

Теперь замолчал Семен, видимо, лихорадочно соображая, как оправдаться в создавшейся неприятной ситуации. По большому счету крыть было нечем — прокол оказался серьезным. Тем более опасно было выкладывать еще одну плохую новость. Однако, памятуя, что повинную голову меч не сечет, Сытин все же решился идти до конца.

— С эспером мы разберемся в ближайшее время, Владимир Генрихович, — твердо заверил он. — А вот…

— Это в твоих же интересах! Заряди этого сукиного сына, экстрасенса хренова, так, чтобы хоть из–под земли тех налетчиков достал! — жестко перебил Энгельс. — Теперь слушай. Дополнительную базу в Томске немедленно ликвидировать. Как — твое дело. Немедленно! Чтоб комар носа не подточил. Небось, знаешь, чья там недвижимость?..

— В курсе. Но у меня…

— Дальше. Завтра же рассчитать всех тамошних охранников! И чтобы духу их в Томске завтра же не было!.. Потом, кто засветился в «санатории»?

— Аскер Алаев с двумя помощниками. Все трое в допре сидят.

— Что им инкриминируют?

— Вооруженное сопротивление и наркота…

Энгельс слегка расслабился.

— Пес с ними. Сами виноваты… Чем ты меня еще решил порадовать, Семен Денисович?

— Зачищать–то в Томске, Владимир Генрихович, похоже, уже нечего.

— Не понял?!

— Ну… пожар там случился, буквально под утро.

— Ах, тудыть твою растак! — Энгельс оторопело плюхнулся в кресло. — Ты хоть понимаешь, чем это для нас с тобой может закончиться?

— А что я могу…

— Мямля ты, Семен, а не безопасник! А вот я могу тебе сказать, кто поджог совершил.

— Нападавшие пиропатрон заложили?..

— Не–ет! Этот «пиропатрон» сейчас где–то по Томску твоему разлюбезному гуляет! Обиделся мальчик, сильно обиделся…

— Вы думаете, эспера работа?!

— По крайней мере, вывод очевиден. Но это даже нам на руку. Мальчик теперь сам будет искать своих обидчиков и, думаю, найдет их быстрее твоих олухов!

— Да, конечно… Но с ним все–таки придется разобраться. Я еще вот что хотел сказать, Владимир Генрихович…

— Как, это не все твои новости? — Энгельс шумно выдохнул и продолжил: — Выкладывай!

— Э–э, полчаса назад, — медленно и осторожно проговорил Сытин, — на территории теперь уже нашей базы, что под Троицком, система электронного слежения засекла и уничтожила «муху».

Директор нахмурился, соображая, о чем идет речь. Спустя пару секунд до него дошло.

— Твою мать, Семен! Об этом надо было доложить с самого начала, а не мямлить мне тут про обдолбанных охранников!

— Виноват, Владимир Генрихович…

— Да уж конечно — виноват! Откуда взялась эта «муха» на территории, выяснили?

— Мы засекли в полукилометре у шоссе подозрительную машину. К сожалению, она скрылась раньше, чем среагировала группа захвата.

— Ну, естественно, иного я не ожидал! — желчно констатировал Энгельс. — Не ошибусь, если предположу: это были ребятки из «Перуна». Не так ли?

— Д–да… — признал нехотя Сытин. — Мы смогли зафиксировать номер и пробили его по нашей базе… Машина принадлежит научному центру «Юность мира».