— Выводы, Семен Денисович?

— Готовится акция…

— То есть — нападение?

— Ну, необязательно, хотя…

— Брось! Так и скажи лучше: они вычислили нашу базу. Основную и самую надежную, между прочим!.. И что теперь прикажешь делать?

— Отобьемся, Владимир Генрихович, не сомневайтесь… Да у них и людей–то — кот наплакал.

— Вот и отбивайся сам! — решительно заявил Энгельс. — А я немедленно переезжаю в Лапшинку. Как–никак я все–таки директор тамошнего санатория! — Он дал отбой и стремительно вернулся в спальню, включил свет и бросил завозившейся любовнице: — Поднимайся, киса, нам надо срочно перебираться в другое гнездышко!..

* * *

Когда наверху стихли голоса и звуки моторов, Белогор разрешил себе пошевелиться. Спина болела так, будто по ней несколько раз ударили настоящей булавой. Раньше, в поединках на ристалище Стас неоднократно получал весомые «плюхи» и булавой, и мечом. Тогда на нем были добротные доспехи… и ни разу никто не ударил его в спину.

Теперь же от верной смерти его спас современный «доспех» — кевларовый бронежилет, по наитию одетый под куртку перед самым выездом на встречу с Прохоровым. Оказалось, чутье не подвело!

Бывший куратор решил круто разделаться со своевольным помощником и заранее выставил стрелков. Видимо, их–то и засек Стас при осмотре места переговоров — в хилом перелеске у проселка — да не придал должного значения. Что ж, зато теперь все стало на свои места. Роли четко обозначены: кто свой, кто чужой. Белогор с горечью припомнил предыдущие свидания с Прохоровым. Каким же он был наивным! Верил в лживые слова «доброго» олигарха о его переживаниях за будущее России…

Чертыхаясь сквозь зубы, Стас выбрался из оврага, спасшего его от киллеров. Ясен пень, поленились спуститься и добить контрольным — уж больно глубок и холоден январский снег. Он с грустью посмотрел на наполовину утонувший в овраге джип — без спецтехники машину было не вызволить. Белогор дал себе слово сделать это при первой возможности, но сейчас проблемой номер один конечно же встал вопрос о спасении «Юности мира» и самого «Перуна».

То, что дни клуба сочтены, волхв не сомневался. Такие люди, как Прохоров, слов на ветер не бросают. И единственным преимуществом, да и то на некоторое время, становился факт несомненной «гибели» Стаса Бородина. Этим надо было воспользоваться с максимально возможным эффектом.

Белогор с трудом снова спустился в овраг, добрался до машины и влез внутрь остывшего салона. Рация уоки–токи оказалась на месте — никто из врагов в салон, похоже, не заглядывал. Волхв быстро настроил передатчик на аварийную волну и передал в эфир «три семерки» — личный сигнал о срочной помощи.

Теперь оставалось только ждать. Стас попробовал завести двигатель — не получилось. Тогда он кряхтя выбрался на проселок и принялся ходить туда–обратно по замкнутому маршруту длиной метров двести.

В стороне по шоссе изредка проносились одиночные авто, не замечая одинокой фигуры, маячившей недалеко от обочины. Белогор успел «нарезать» кругов десять, когда со стороны области обозначились фары приближающейся машины, уперлись в знак поворота и… свернули на проселок.

Стас облегченно вздохнул, не взирая на боль, и пошел навстречу огням.

— Куда едем, командир? — поинтересовался Сокол, едва Белогор забрался в дружескую теплоту салона «Мурано» и обменялся молчаливыми рукопожатиями со всеми членами его личного «кулака» — оперативной группы. — В «Юность»?

— Нет, — Стас на секунду задумался, — вези в клуб, на Дубнинскую.

— Так ведь там помещение на ремонт закрыто?

— Вот и хорошо. Нас там никто искать не будет.

— Неужели все так серьезно, Белогор? — тихо спросил Вепрь.

— Ты на мою спину посмотри, там все написано, — невесело пошутил волхв.

Сокол включил освещение салона. Некоторое время все рассматривали темные дырки на куртке командира.

— Кто? — коротко бросил Росомаха.

— Наемник… Ленивый попался — не дострелил. — Белогор осторожно откинулся на спинку сиденья. — Зато теперь я вроде как мертвец, значит, можно и делами заняться неотложными.

— Что собираешься делать, командир? — снова спросил Сокол, выводя джип на трассу.

— По счетам платить, разумеется… И первым в списке значится господин Прохоров Александр Михайлович. Вот к нему завтра и наведаемся!

— Это, случаем, не тот самый Прохоров — депутат, патриот и меценат? — мрачно съязвил Росомаха.

— Тот самый… Только второе и третье определения к нему, похоже, не относятся.

— А ведь он еще и владелец «заводов, машин, пароходов»? — подал голос самый молодой член группы, Олег Буйный по прозвищу Соболь.

— Точно! — поморщился Белогор. — Вот завтра мы его имуществом и займемся.

— Если начнем партизанить, нас быстро вычислят, — с сомнением покачал головой Сокол. — У господина депутата тоже не лохи работают.

— Что предлагаешь?

— Ударить один раз, но по самому больному месту.

— И где же оно, по–твоему?

Какое–то время Сокол молча вел машину по пустынной в этот час трассе, потом изрек:

— Дом.

Теперь помолчал Белогор.

— И что ты предлагаешь сделать с его домом?

— Уничтожить!

— Интересно, как?

— Сымитировать стихийное бедствие — пожар, например…

— Ну, ты даешь, друг! — хмыкнул Росомаха. — Да у этих депутатов знаешь, какие средства безопасности? В том числе и противопожарные?

— Ничего мы поджигать не будем, — жестко оборвал их Стас. — У нас есть более сильное средство, — и он продемонстрировал бойцам флэшку. — Вот это — действительно смертельное оружие против господина Прохорова! План такой: ищем достаточно смелого и безбашенного журналиста, готового уцепиться за сенсацию; одновременно готовим сброс тех же материалов сразу на несколько информационных порталов в Интернете. Они не смогут проконтролировать все доступные каналы, а когда материал пройдет, поздно будет за нами охотиться.

— Согласен, — чуть поколебавшись, кивнул Сокол.

— Хороший план, — поспешил поддакнуть Соболь и покосился на Росомаху.

— Другого все равно нет, — пробурчал тот.

— Я с вами, — откликнулся молчаливый Вепрь.

До бывшего помещения клуба «Перун» добрались без приключений, тихо вскрыли заднюю дверь и проникли внутрь. К счастью, отопление и электричество в здании никто не подумал отключать, поэтому добровольные «мстители» быстро обосновались тут. Одни занялись хозяйством — притащили из джипа прикупленные по дороге продукты, посуду и чайник, а другие развернули на столе в подсобке ноутбук и принялись настраивать беспроводной Интернет.

Уже под утро, когда определились с сайтами и решили, к кому из журналистов нести компромат, поели китайской лапши, и Белогор скомандовал «отбой»: всем спать четыре часа. Улеглись кто где, и через минуту отовсюду раздался мощный богатырский храп — молодость взяла свое.