Сначала она забежала в подземный гараж — машины мужа не было на парковке, так он же наверняка с утра отправился к теще и тестю ябедничать. Майя смело поднялась и открыла квартиру. У, Стасик глушил коньяк вчера… впрочем, она тоже напилась, но, наверное, от счастья, что узел разрублен.

Итак, две дорожных сумки она поставила на диван и кресло, снесла свои вещи из спальни и гардеробной комнаты, туго набила ими обе сумки. Косметику рассовала по сумочкам — все не удастся унести, ну и черт с ними, пускай достанутся следующей жене Стаса. Он как покажет бриллиантовую сережку, сразу завоюет юных охотниц, тем и утешится. Кстати, норковый полушубок тоже оставила будущей жене, иначе Стасика жаба задавит. Ключи бросила в прихожей на столик, чтобы даже соблазна не было заглянуть сюда еще разок за вещами, которые не удалось забрать за один присест.

До машины еле дотащила сумки, закинула в багажное отделение и выдохнула с облегчением. Какое счастье, что избежала встречи с мужем, а взмокла, пока тащила…

Но зазвонил телефон, номер уже известный. Ни эсэмэсок, ни номеров, с которых звонил преступник, Майя не удаляла, вносила в контакты под номерами: один, два, три… Итак, опять он. Что ж, и этот разговор она запишет. Ждала очередных плавающих и растянутых звуков, но голос был женский:

— Это Майя Смолина?

— Да. А вы кто?

Голос Майе показался немного знакомым, но она не заострила на нем внимания, так как ждала новой гадости. И гадость не заставила себя ждать:

— Так вот слушай. Все, что с тобой происходило за последнее время, дело рук твоего Бориса.

— Что? — нервно хохотнула Майя.

— Не веришь? А ты подумай сама: кому выгодно, чтобы ты оставила мужа и детей? Все делалось ради этого.

— А что — все? — решила подловить ее Майя.

— Письма, эсэмэски, фотографии, шантаж. Как же ты, такая умная, не сообразила, кто вас снимал в гостиницах? Включи мозг, а то он у тебя атрофировался от секса с Борей. Ну, трахальщик он известный и вполне себе приличный, все его бабы довольны. Умеет, умеет… А выбрал спутницей тебя, так что гордись. Подумай, кто мог знать, что вы будете в «Планиде», яхт-клубе, поедете в Горки или в дом отдыха «Околицу»? Ты и он, верно? А кто мог поставить видеокамеру, чтобы снять постель в самом выгодном ракурсе?

— И вымогательство его рук дело?

— Мозговой центр он, а исполняли дружки из уголовной среды. Без их помощи у него ничего не вышло бы.

— Ювелира тоже… он?

— Эта история мне доподлинно неизвестна, у меня только одни догадки. Не знаю, участвовал ли Борис лично, но два дружка наверняка. Это его приятели с детства, один сидел пару раз, между прочим, свой куш они получили.

— А кто же ты, всезнайка?

— Подружка одного из дружков. Прощай.

Майя откинулась на спинку сиденья, прикрыла веки, соединив брови. Нет, она не поверила. Но есть в этом бреду смысл и логика. Тряхнув головой, она отъехала на расстояние, чтобы случайно не встретиться с мужем, снова остановилась и задумалась, перебирая в памяти все, что касалось истории с шантажом. И вдруг поймала себя на мысли, что информация просачивается в нее ядовитой гадюкой и постепенно отравляет клетки. Почему человек так быстро верит в плохую весть, способную его убить, а чтобы опровергнуть ее, нужны горы доказательств и, возможно, месяцы? Миг и месяцы — несопоставимые рамки.

— Стоп, стоп, стоп! — остановила текучесть черных мыслей Майя. — Не думать, нет-нет. Надо взять паузу…

Она завела мотор и поехала за продуктами. Пауза действительно нужна, иначе Майя полностью отравится ядом недоверия и подозрения к человеку, которого любит.

* * *

Через каждые десять минут Ирина Федоровна звонила дочери, та упорно не брала трубку. Женщины умеют себя накручивать, у них к этому талант, данный грешок знала за собой и она, потому долго одна усмиряла свои страхи, не желая никого напрягать. Но одной переживать фантазии, роившиеся в голове, невмоготу, когда Ирина Федоровна уже не в состоянии была держать в себе беспокойство, позвонила мужу. Он терпеливо выслушал предысторию, но отнесся слишком прагматично, как ей показалось:

— Ирочка, детка, не накручивай себя. Наша Ляля не так глупа, чтобы вляпаться в криминальную историю.

— Нет, я, видимо, плохо объяснила! — возразила Ирина Федоровна. — Она как раз сама была поначалу напугана, приехала к нам просить денег на адвоката… Неужели не понимаешь? Лялька поступила бездумно, она именно что влезла! Дима, нужно найти ее.

— Как? Где?

— В полицию заявить.

— Это когда ребенок пропал, нужно сразу в полицию заявлять, а взрослого человека начнут искать по истечении трех дней.

— Так что нам делать, что? — взбеленилась Ирина Федоровна.

— Ждать, — коротко ответил муж. — Хотя бы до вечера. Больше я ничего не могу предложить.

За холодом его слов она прочла равнодушие к ее беспокойству и даже к судьбе единственной дочери. Лялька была такой желанной обоими…

Как же молилась Ирина Федоровна, чтобы высшие силы сжалились и послали ей ребенка! Чтобы зачатие произошло не радикальным путем (например, искусственное оплодотворение), а естественным — от любви и любимого мужчины. Говорят, если чего-то сильно хочешь, все исполнится, вплоть до абсурда.

И абсурд получен. Это как указующий перст: ты просила ребенка, смотри, что из твоего желания вышло. Может быть, им как раз и не нужен был ребенок? Что, если там, где обитают боги, знали: их чадо соберет и впитает в себя одни нелицеприятные качества предков, в результате вырастет маленький монстр, потому не позволяли появиться на свет Ляльке? Но Ирина Федоровна так хотела, так просила…

Безусловно, Ляля по всем статьям неудачный проект, а инвестиции в нее — полный провал, тем не менее! Она дочь. Как мать, Ирина Федоровна хотела ей добра и счастья… Опять: она хочет, она! А что будет на выходе из ее желания? Знает ли Ирина Федоровна, как сама Ляля понимает свое счастье? Что главное для нее в жизни, к чему стремится? В общем-то ответ на поверхности. А если она ошибается, если они все плохо понимают дочь?

— Алло, Ира? Куда ты пропала? — прорезал сознание голос мужа в трубке, тем самым вернув Ирину Федоровну к настоящему.

— Ждать? — переспросила она. — Нет, это невозможно.

— А у тебя есть предложения? — спросил муж, безумно уставший от Лялькиных вывертов.

— У меня? — растерялась Ирина Федоровна. — Н-нет… Но ты хотя бы позвони ей, она ответит тебе, у вас теплые отношения, а я… я успокоюсь.

— Ира, пока ты молчала в трубку, я с другого телефона набирал номер. Несколько раз. Лялька выключила свою трубу, она не хочет, чтобы ее беспокоили.

Не получилось успокоиться. И что теперь оставалось делать? Муж прав: ждать. Ирина Федоровна отправилась на кухню, где Болек уплетал оладушки со сгущенкой и смотрел мультик, он такой хорошенький, похож на Бориса, умный и ласковый — ничего не взял от матери, но это даже хорошо. Бабушке мальчик улыбнулся улыбкой дедушки Димы, попросил чаю с лимоном. Да это — пожалуйста! Все, что угодно, найдется для внука. Потом она почитает ему книжку, потом погуляет с ним в парке… так время ожидания и пройдет. Ирина Федоровна запорхала вокруг мальчика, позабыв на время свою непутевую Лялю.