скрыть свои чувства от проницательной напарницы. Кузина посмотрела на него и состроила сердитую мину. Карачун махнул рукой: работайте, мол, лейтенант, работайте. Я не собираюсь вмешиваться в ваши тёмные делишки.

– А-а, да! Вы же сказали. Что вам нужно? Я ничего не знаю.

Женщина медленно поднялась и подошла к раковине. Алина подумала, что её сейчас вырвет, но всё обошлось. Женщина включила воду и тупо уставилась на тонкую струйку, текущую из крана.

– Ваша фамилия Ромашкова? – спросила Алина. – Вы Нина Ивановна. Ромашкова. Мать Олега Вадимовича Белова.

Карачун с удивлением посмотрел на Кузину. Да она ещё та девица! Всё знает, но молчит. Лесная партизанка. Хоть бы слово сказала. Ведь ехали почти наугад. Себе на уме эта Кузина. Карьеристка чёртова!

– Да. Я Нина Ивановна Ромашкова. Мать Олега. Что в этом предосудительного?

Алина покачала головой: да, твёрдый орешек попался. Умная, образованная, судя по внешнему виду, Нина Ивановна просто так не сдастся. Придётся приложить усилия.

– Нина Ивановна, в связи с чем вы в такой спешке покинули город? Променяли вполне себе удобную квартиру на дом в Волхове?

Алина вытаскивала из себя знания, полученные в результате изучения аналитических таблиц ещё месяц назад. Тогда она проверяла квартиру Ромашковой, но результат оказался горестным. Никаких следов после отъезда хозяйка не оставила. Куда уехала – неизвестно. Хорошо, что быстро нашлась. Почти случайно наткнулись на неё. Алина хмыкнула: случайностей в оперативной работе не бывает. Прежде чем наткнёшься на долгожданную удачу, требуется перелопатить горы бумаг и справок. В любом случае Кузина не ожидала найти потерянную Нину Ивановну в Волхове.

– Это временное жильё. Сейчас я подыскиваю себе дом в ближайшем пригороде. Трудно найти подходящий. Все строят огромные дворцы, а мне нужен небольшой, но комфортабельный. Почти невыполнимая задача. Приходится временно мириться вот с этим. – Нина Ивановна обвела рукой пространство, замыкая круг.

– Понятно! А с сыном давно виделись?

Ромашкова вздрогнула. Она не ждала прихода гостей. Не знала, что отвечать – не подготовилась, не отрепетировала ответы.

– Приезжал. Не так давно приезжал. Его в полицию забрали. Потом отпустили. После этого я его не видела.

– А когда звонил в последний раз?

Алина пыталась держать себя в узде. Лишь бы не перегнуть палку. Нельзя давить. Ромашкова имеет право не отвечать на вопросы. Замолчит – слова не добьёшься. И будет права.

– Он мне не позвонил. Как забрали, с тех пор я его не видела.

Ромашкова повернула лицо к свету, и Алина поняла, что Ромашкова не врёт. Нина Ивановна и впрямь не виделась с сыном со времени его задержания волховскими полицейскими. Странно всё это. Уехала в захолустье, сын редко наезжает.

– Ну хорошо, а номер телефона его знаете?

Нина Ивановна улыбнулась и стала похожа на школьницу, которой задали смешной вопрос. Алине даже неловко стало.

– У Олега нет телефона. Вообще нет. Он им не пользуется.

– Да что вы такое говорите? – возмущённо заорал Карачун. – Так не бывает.

– Бывает, бывает, в нашей жизни и не такое бывает.

Нина Ивановна выпрямила спину и устремила взгляд в окно. Алина поняла, что больше ничего вытянуть из неё не удастся. Ромашкова свои права знает.

* * *

Волхов остался позади. Алина сидела на правом сиденье и молчала, впервые переживая ощущение, что из неё не только кровь выпили, но и все соки высосали.

– А ты хитрая, Кузина! – прервал затянувшееся молчание Карачун. – Всё знала и ничего мне не сказала. Даже Панкратову не доложила.

– Юра, – Алина едва шевелила заплетающимся языком, – я установила данные матери Белова ещё в тот день, когда его задержали. Мы же с тобой встретились в Адмиралтейском районе случайно. Помнишь?

– Ну, помню, – кивнул Карачун, мотнув головой так, как если бы у него был лихой чуб на лбу, а не стрижка под «ноль», – и что? Ты не могла сказать мне об этом?

– Не до этого было: мы тогда с тобой в Волхов умотали. Умотали – так говорит Панкратов. Не я. Не обижайся, напарничек! Прости меня. Я очень-очень устала!

Кузиной не хотелось оправдываться перед Карачуном, но она сделала это из уважения к себе. Юра её не понял, нужно было объясниться, иначе он затаит обиду. Обиженный мужчина бывает страшнее смерти, если при этом у него табельное оружие. В этом Алина успела убедиться, когда служила опером на территории. Больше в её жизни не будет ошибок. Никогда, ни одной. Язык послушно улёгся на место. Теперь можно вздремнуть – вдруг приснится что-нибудь хорошее? Что-нибудь удивительное – такое, чего в обычной жизни не бывает.

* * *

Алине показалось, что Панкратова от злости раздуло до размеров синьора Помидора из известной сказки. Кузина стояла поодаль, боясь подойти к начальству ближе. Да что подойти – взглянуть на Дмитрия Михайловича было страшно! Вместо слов из Панкратова вырывались сиплые звуки: он хекал, подкашливал; и вид у него был совсем никудышный. Панкратов резко взмахнул рукой, подзывая Кузину к себе, и она, переборов страх, всё-таки приблизилась и спросила, стараясь казаться спокойной и уравновешенной:

– Вы что, простудились, Дмитрий Михайлович?

– Да, Кузина! Простудился. Кашляю вот. – Панкратов покашлял и продолжил непривычно тихим голосом: – Кузина! Если не достанешь Белова живым или мёртвым за два дня – на третий можешь искать себе место. Мне не нужен балласт в личном составе. Хорошо устроилась в мошенническом отделе. Мужики, чай-кофе-потанцуем! Ты сначала свою работу научись делать, а потом уж мужиков клеить будешь!

– Что вы себе позволяете, товарищ Панкратов? – по-змеиному прошипела Алина и всем торсом двинулась на начальника.

Панкратов засмеялся и поднял руки, сдаваясь на милость взбешённой женщине.

– Сама знаешь, о чём я, весь отдел шушукается по поводу ваших отношений с Карачуном. Вот что, сделай эту работу, найди Белова, а потом побеседуем на деликатную тему.

Алина молча опустила глаза. Сейчас нельзя смотреть на Панкратова. Нельзя. Дмитрий Михайлович догадается, о чём она думает. Все мысли прочитает, и тайное, глубоко спрятанное на дно души, всплывёт на поверхность.

– Сделаю, Дмитрий Михайлович, сделаю!

Сдвинув пятки, Кузина резко повернулась и пошла навстречу оперативникам отдела, спешившим на совещание. Вклинилась в толпу и прошла сквозь неё, словно разрезала на две части свою жизнь, отдавая себе отчёт в том, что с этой минуты прошлая с будущей никогда не соединятся. Алина думала, что коллеги – единомышленники. Нет, эти люди – обычные конкуренты; всё у них, как в бизнесе. И им не важно, что на кон поставлена человеческая жизнь, а не деньги.

Алина включила компьютер и долго вчитывалась в текст аналитической справки. Смысл текста ускользал. Слова Дмитрия Михайловича больно задели Алину. Да, она работает в