— А ну погоди! — мигом встревожился Сойкин. — С какой такой стати ты решила, что должна что-то там потянуть?

— Миш, мы же торопимся, — напомнила ему, натягивая утепленные штаны, издававшие фееричное шуршание. — Ты сказал время дорого.

— Так и есть. Но я хочу знать, черт возьми, есть ли вероятность, что ты по каким-нибудь придолбнутым причинам решишь, что что-то там не вытягиваешь и поставишь крест на нас? — потребовал Сойкин ответа с абсолютно серьезным, и я бы даже сказала — слегка грозным видом.

— А ты желаешь оставить это право исключительно за собой, когда осознаешь то, о чем я тебе сразу и говорила — мы очень разные люди?

— Я за собой желаю оставить тебя, Жень. И ничего из того, насколько мы там разные или одинаковые, не может на это повлиять, поняла? — он шагнул ближе и схватил меня за плечи и тряхнул слегка, вынуждая смотреть ему в лицо. — Считаешь меня ебана… придурком, срывающимся на помощь непонятно кому и зачем — считай, Жень. Но, блин, не вздумай сочинить из этого причину для сраного «нам не по пути»!

Надо же, наблюдаю редчайшее явление — катастрофически серьезный Сойка!

— Ладно, я тебя услышала. Но можно я уже оденусь, и все же смогу сама оценить степень твоей… хм… придурочности, увидев в реале, куда же ты срываешься.

— Можно, если пообещаешь не пнуть меня под зад, даже если покажусь тебе наипридурковатейшим из всех возможных придурков.

— Договорились, — кивнула, и Миша облегченно выдохнул, хоть и продолжал поглядывать на меня настороженно.

Из дома мы выехали пятнадцать минут спустя, успев еще в четыре руки нарезать и завернуть кучу бутербродов, и по пути хлебали кофе из одной здоровенной кружки, стараясь не облиться на кочках и поворотах. На очередном перекрестке Миша притормозил у обочины, и в салон ввалилось двое девушек и парень, которые шумно поздоровались с Сойкиным. Но вот стоило ему представить меня, как свою подругу, так девушки притихли и помрачнели, улыбался и заверял, что очень рад знакомству, меня только парень, звали которого Арсений.

— Короче, райончик поиска у нас тот еще в этот раз, — принялся рассказывать он. — Сплошные производственные объекты и пара строек заброшенных. Эта наша Мила, по утверждению матери, через них срезала дорогу домой только если не одна шла или летом, пока по светлому с работы возвращалась. Адекватная вполне, не экстремалка какая-то. Но дело такое, они вчера вечером чуток отметили всем коллективом Наступающий, и есть вероятность, что девушка немного силы не рассчитала, оно же часто алкоголь смелости придает.

— Миша, останови машину! — вдруг потребовала одна из девушек раздраженным, чуть не срывающимся на визг голосом. — Я вспомнила, что у меня очень срочное дело.

— Лен, ты чего? — в изумлении посмотрел на нее Арсений, а вот Сойкин промолчал и просто сделал, что она просила — притормозил у обочины, давая возможность покинуть машину.

Я искоса глянула на него, стоило тронуться, и он ответил мне немного виноватым взглядом и пожатием плеч. Ясно. Привет из прошлого, очевидно.

— Так, народ, принцип работы обычный — бьемся на двойки, разбираем рации, фонарики, щупы и чешем по квадратам, — громко объявил по прибытии в промзону высокий мужчина средних лет с очень глубоко посаженными темными глазами и до неуютности цепким взглядом. Он был одет в зимний камуфляж и явно был бывшим военным, судя по командному тону и выправке. — Рад видеть всех, кто смог откликнуться в такой день, особенно новеньких. Все понимаем, что праздник на носу, но Милу нужно найти, поэтому приступаем в темпе. На заброшках двигаемся крайне осторожно! Новенькие туда идут только в связке с опытными поисковиками! Ночью был снегопад, так что ориентироваться на следы смысла нет. Проверяем абсолютно все. Все, начали!

Нам с Сойкиным досталась для осмотра часть одного из недостроев, что так и не стал огромным цехом, похоже, куда не стесняясь годами сваливали всевозможный мусор или черт еще знает что — под слоем снега не разберешь.

— Жень, идешь так, чтобы я тебя видел или хотя бы четко слышал, поняла? — снабдил меня и своими инструкциями Миша. — Прежде чем ногу поставить — потыкай щупом, мало ли что тут валяется. Сама ни в какие дыры и щели не лезешь. Светишь фонарем, и если что покажется или увидишь — кричишь мне. Повтори!

— Веду себя осторожно. Чуть что — кричу тебе, — покорно повторила я. Правила в таких мероприятиях не от фонаря пишутся, так что, нефиг выделываться и считать себя умнее или удачливее опытных людей.

На тщательное обследование всего здоровенного цеха с каморками, закоулками, ямами непонятного назначения и особенно большими грудами мусора, одна из которых был остовом горелого микроавтобуса, невесть как сюда попавшего, у нас ушло часа полтора. Поисковики постоянно общались по рации, но пока ничьи усилия успехом не увенчались, и тот самый мрачный Старшой дал приказ всем собраться на исходной позиции, чтобы скорректировать зоны поиска перед их сменой.

— Давай снаружи эту развалюху обойдем, а то по хламу внутри черте сколько плестись будем, — предложил Сойкин, я возражать не стала.

— Жень, у меня с Ленкой ничего и не было, — сказал парень, как только мы вышли из-под напрягающих не на шутку ржавых арматурных ребер, что так и не стали крышей здания. — Позвала недавно в кино — сходили и все.

— Я не спрашивала.

— Но думала?

Поколебавшись, ответила честно.

— Да. Но я обещала не ревновать к прошлому и намерена свое слово держать.

— Это круто, конечно. Только я вот тоже погонял в голове и понял, что принять решение и не чувствовать что-то — вообще не одно и то же. — Какой-то звук, похожий на едва слышное мяуканье, заставил меня повернуть голову и прислушаться. — Короче, думаю правильнее будет, если мы станем говорить, если припечет или покажется что-то, чем молчать и станет копит…

— Тш-ш-ш! — я сдернула шапку, силясь расслышать странное мяуканье снова.

— Что-то услышала? — моментально забыл о личном Сойка, став похожим на сделавшую стойку подружейную легавую.

— Там, похоже, — указала я вправо, и мы торопливо двинулись от стены.

Однако, впереди визуально не наблюдалось абсолютно ничего, под чем мог бы спрятаться человек или даже животное. Просто слегка волнистое снежное полотно и единственные следы на нем — цепочки крошечных птичьих.

— Мила-а-а! Мила, отзовись! — в который раз за сегодня крикнул Миша, отходя от меня на несколько метров.

Мы замерли, прислушиваясь, чтобы скрип собственных шагов не заглушил слабый отклик, но прошло около минуты, прежде я его действительно услышала и прореагировала крайне глупо, тут же забыв все инструкции Сойкина.