предмет, и, по наказу Фиппа, порезала руку, чтобы окропить рубин с серебряными украшениями. Как только кровь коснулась рубина, он вспыхнул и впитал кровь. По Памятьтеке прошлась волна жаркого тепла, а предмет стал приятно вибрировать, словно внутри был заводной механизм.

— Все. Готово. — Произнес Фип очень громко.

Сильверр вздрогнул и быстро осмотрелся.

— Ты его слышишь? — удивленно воскликнула Ширри, округлив глаза.

— Это твой друг?

— Да! Фип, как такое возможно?

— Предмет, что вы нашли, Ширри, изобретение самого короля Деорта. Он был умнейшим из изобретателей и смог найти способ транслировать мысли другим людям.

— Транслировать м-мысли?.. То есть если я вдруг подумаю о чем-то, это услышит Сильверр?..

— Да, этот предмет требует особой сдержанности и сноровки, но вы не переживайте — в вашей голове так мало мыслей, что вы вне опасности, моя дорогая.

Но Ширри было не до смеха. Холодный пот выступил у нее на лбу, и она отчаянно отвернулась от Сильверра, боясь мысленно выдать то, чего страшилась больше всего.

— Приступим. Сильверр, я Фипэриэлоумир — частица духа Дхэо и друг госпожи Ширри. Я благодарен вам, что вы спасли ее в момент беспамятства и вообще приглядывали за этой единственной в своем роде особой. И я был очень рад, что вы смогли какое-то время почувствовать себя счастливыми, потому что теперь ваше время закончилось.

— Что это значит? — испуганно спросила она.

Они с Сильверром стояли вокруг вибрирующего и испускающего куполом тепло изобретения. Сильверр смотрел на Ширри, словно это она говорила, а не дух, а Ширри неотрывно глядела в пол на свои потрепанные сапоги и дырявые штанины.

— Дхэо, которого все считали мертвым, жив.

Сильверр нахмурился.

— И более того, он вполне осязаем и имеет конкретное местонахождение.

Пещера густо содрогнулась. С потолка посыпалась пыль. Дэонцы инстинктивно присели и закрыли головы руками, но понимали, что памятьтека была последним прибежищем, способным устоять во время вздохов Дэона.

— Дхэо все это время был в ядре планеты, — продолжал дух, грозно возвышая голос, чтобы перекричать гул, исходящий откуда-то снизу. — Семь лет назад он проснулся ото сна, в котором находился почти три сотни лет. Катаклизм — его попытка полностью воспрянуть и набраться сил. Для этого он… напитался энергией дэонцев в момент катаклизма.

Повисло гробовое молчание. Памятьтеку вновь тряхнуло, стеллажи и предметы на них зазвенели, некоторые падали и разбивались, теряя свое свечение и бесследно растворяя энергию с воспоминаниями в воздухе.

— Он питался дэонцами. — глухо заключил Сильверр, когда гул чуть ослаб.

— Не может быть. Ведь он нас создал!

— Скорее вложился в будущее, — пояснил Фип серьезно. — Он создал дэонцев, чтобы они породили — в прямом и переносном смысле — много энергии. И потом…

— Он поглотил ее. — Ширри побледнела. — Он вырастил нас, чтобы съесть.

— Но сейчас все страшнее, Ширри, соберитесь. Он понял, что у вас есть портизация. И она нужна ему.

— Портизация? — лицо дэонца было непроницаемым.

«ФИП, НЕ ГОВОРИ ЕМУ!!!» — пальцы ее вцепились в каменную стойку у стены. Глаза округлились от ужаса. Увидеть, как Сильверр отвернется от нее, было страшнее, чем все вздохи планеты, чем даже осознание, что Дхэо поедал тех, кого сам же создал.

Сильверр в нетерпении поводил подбородком, глядя на девушку, словно так он мог подстегнуть духа продолжать:

— Что это, Шир?

«Фип! Я приказываю!..»

«Простите, госпожа».

— Ширри — носитель особенной черты Странника, портизации. Странники прибыли издалека на Дэон больше четырех сотен лет назад. Их кровь была использована Дхэо для создания первых дэонцев. Но особая черта Странников проявилась только в королевском роде, в потомках лорда Дэорта.

Быстрый взгляд Сильверра метнулся к побледневшей Ширри и чуть сщурился.

— Госпожа Ширри является… является потомком лорда Дэорта. Она королевских кровей.

Ширри отвернулась. Она не могла выдержать взгляда дэонца. Она видела, как в нем что-то оборвалось, красивое лицо вытянулось, а взгляд потемнел.

Он мгновенно все понял.

Фип то ли тактично, то ли испуганно молчал, ожидая, что кто-нибудь заговорит, но долгое время слышалось лишь далекое гудение и толчки, прокатывающиеся, вероятно, по четвертому кругу.

— Теперь ясно. — его голос был бесцветным. — И чего ты добиваешься, дух? Ты сдал нас ему, да?

— Ч-что?.. Нет! Я не сдавал вас! Я не докладывал Дхэо, где вы, и не рассказывал ему о Ширри! — Фип был одновременно напуган тоном Сильверра и оскорблен. — Наоборот я делал все возможное, чтобы разобраться в прошлом госпожи. Именно я ковырялся в ее воспоминаниях, пытаясь активировать черту Странника, и нашел кое-что занимательное. Ширри, вы уже не раз путешествовали.

Она не поняла. И медленно открыла глаза, хотя Фиппа, конечно же, увидеть не смогла. Она смотрела себе под ноги, ожидая объяснений.

— Когда вы переместились с первого круга на пятый во время катаклизма, вы переместились не первый раз. Вы уже делали это.

Мозг отчаянно работал, пытаясь вспомнить, когда она могла еще прыгать в пространстве. И вдруг ее осенило. Возможно, это воспоминание было заботливо подготовлено лапками духа, чтобы всплыть в нужный момент, а может быть интуиция и страх сами сделали свое дело, но Ширри вдруг вспомнила тот день у маленького пруда. Вспомнила, как ей было скучно. Вспомнила, как водила маленькими детскими пальчиками по воде, и вдруг услышала плеск. Вспомнила, как что-то серебристо-продолговатое скользнуло у поверхности воды, резво уходя стальными щетинками ко дну. Вспомнила свое удивление. Вспомнила восторг. И прикосновение. Холодное, как раннее утро. И живое, как искра радуги на стене.

— Вы перенесли существо из другого мира на Дэон. Не знаю, как оно называется. В вашем сознании иногда мелькало неизвестное мне слово «рыба». Возможно, они связаны. — голос Фиппа был восторженно-взвинченным. Он был в настоящем исступлении от своих открытий. — Еще в ваших воспоминаниях песни из других миров и других народов. Вы поете о том, чего никогда не видели и чего не знаете.

— Темнота не будет петь, будет петь тебе звезда. Каждый вечерок стеречь, не погаснет никогда, — вдруг запела Ширри хриплым голосом. Она не могла поверить, что Фип прав. — В облаках с тобой найдем кролика и мышку. В нежный дом с тобой войдем за руку, сестричка. Пусть ласкает нас трава и шалфей зеленый. Без тебя я никуда не уйду из дома…

Она знала эту песню. Помнила ее глубоко из детства. Часто напевала под нос, в моменты искренней радости или наоборот — ужасной, стискивающей грудь тоски. Но только сейчас она вдруг поняла, что не знает значения и половины слов этой песни.

Ужас охватил ее до самых пят.

— Это правда? Я использовала портизацию уже давно?

— Да. И сможете сделать это еще