— Нет, — вслух выдавила я. Темнота начала рассеиваться, и я увидела силуэт. Нет, много силуэтов. Вот из темноты вышла Софья, с которой ручьем стекала вода, за ней Пэрис с микрофоном в глотке. Они медленно вползали в палату, изрыгая жуткие странные звуки. Следом за ними идет отец с дырой в голове, держа за руку, почти полностью обгоревшую мать. Она была практически вся черная, от тела отваливались кусочки угольков. Потом появился Саша, Джек, маленькая Юля, Ростислав, Валера и его жена. Все они были в увечьях, получившие от своей смерти. Все смотрели на меня. Они окружили койку со всех сторон.

— Что вам нужно? — испуганно выдавила я. Но призраки лишь издавали шум, похожий на бормотание. Так продолжалось несколько минут, а потом они все исчезли, словно кто-то щелкнул пальцем. Испарились, а страх заставлял все еще трястись мое тело. Но на этом все не закончилось. Стоило мне поднять глаза к потолку, как я увидела Глеба. Он навис прямо надо мной, непонятно как, держась за потолок, словно на его руках и ногах были липучки. Голова развернута на 360 градусов, глаза залиты кровью, вместо зубов острые клыки. Это совсем не тот Глеб, которого я знала прежде. Но похоже, что именно таким он всегда и был. Страх опять вонзил в меня свои острые когти. Я вжалась в кровать и ждала. Он прополз по потолку, вошел в стену и исчез. Если сейчас появится кто-то еще, мое сердце точно не выдержит. Я с головой накрылась одеялом, в детстве это помогало не бояться. И не скидывала его ни при каких обстоятельствах, пока не наступило утро. При свете стало не так страшно, я убрала одеяло, и, кажется, даже задремала.

Все что произошло сегодня ночью, походило больше на дурной сон, и я решила, что буду именно так и считать.

========== Глава VIII ==========

Меня разбудил доктор. Он спросил, как мое самочувствие. Получив, благоприятный ответ, вновь, что-то чиркнул в бумагах. На вопрос, есть ли у меня какие-нибудь жалобы, я попросила починить светильник. Доктор внимательно осмотрел агрегат источника света, и как только нажал на включатель, лампа тут же зажглась.

— Вроде, все работает, — проинформировал он.

— Ну да конечно…. Тогда пусть медсестра оставляет мне его на ночь включенным, пожалуйста, — попросила я.

— Хорошо, я обязательно скажу, — кивнул он и ушел.

Почти весь день я проспала, и это было очень плохо, я не смогу заснуть ночью.

Вечером меня разбудил Вова. Он вновь начал делать массаж ног. Пока он разминал спящие конечности, рассказывал о своей жизни, о достижениях в хоккее, о смешных случаях, что с ним происходили. Перед тем, как уйти, он положил на койку небольшую книжечку.

— Это молитвенник, — объяснил он, — Читай молитвы за здоровье, и если будет страшно ….

— Спасибо, — я прижала книжечку к груди, — Это то, что нужно.

Перед тем, как уйти Вова поцеловал меня в щеку, и пообещал прийти завтра.

Когда он ушел, я тут же открыла книжечку, на первой странице напечатана молитва «Отче наш». Я прочитала ее много-много раз, пока не выучила наизусть. И мне в самом деле стало спокойнее. Молитвенник был словно щит.

Ночь прошла спокойно, если не считать, что в ногах стрельнула резкая боль. Настолько это было неожиданно и больно, что я вскрикнула. Вова предупреждал об этом. Боль еще какое-то время отдавалась эхом в ногах, но пошевелить ими я все еще не могла.

***

На следующий день приехала Милана. Она снова привезла кучу гостинцев. Сказала, что я выгляжу намного лучше. Я попросила ее, чтобы она разузнала, что с Павлушей, иначе мое сердце не выдержит от неизвестности. Она пообещала, что все разузнает, немного посидела рядом, и поспешно убежала, пообещав прийти через пару дней.

Вечером вновь моим посетителем стал Вова. Я сообщила, о стреляющей боли в ногах. Он ответил, что так и должно быть, и снова начал делать массаж. И на долю секунды … мне показалось … что я ощутила его прикосновения.

Ночь выдалась очень жаркой. Я вся вспотела, пришлось почти полностью раскрыться. Книгу с молитвами я спрятала под подушкой, так было спокойнее.

Я задремала, снилось, что-то непонятное. И уже сквозь сон услышала до боли знакомые звуки. Я пыталась пробудить саму себя, но это оказалась крайне сложно. Казалось веки залиты свинцом. Внезапно, я очутилась в каком-то помещении. Я стою … на ногах. Это сон? Или нет. Где я? Знакомое место, это дом моих родителей. Еще ничего не понимая, что происходит, мой взгляд падает на руки, которые тянет к низу, какая-то тяжелая холодная штуковина. Ноги сами ведут меня вперед на кухню. Там я вижу отца, живого и здорового. Он копошится в холодильнике, еще не замечая меня.

— Ты чего не спишь, — через полминуты он все же повернулся и увидел меня. Его лицо исказилось в гримасе ужаса. Я вижу, как мои руки держат, что-то черное … это пистолет! В моих руках пистолет! Я всеми силами пыталась опустить их, но они словно были не мои. Как только отец сделал шаг, чтобы забрать у оружия. Мой палец опустил курок и раздался громкий выстрел. Я в ужасе кричу, но не издаю не звука. Отец падает на пол, повсюду кровь. Я хочу броситься к нему на помощь, но вместо этого равнодушно ухожу. И тут свинцовые веки распахнулись, и я вновь очутилась в больничной койке. Это был сон…. Кошмарный сон. Но не успела я прийти в себя, как вновь пришла в ужас. На моем животе лежал пистолет. С испугу, я резко схватила его и швырнула куда-то в угол. Я не убивала отца! Не убивала!

Весь этот ужас сменила резкая боль в ногах. На этот раз боль была еще сильнее и дольше. И мне опять пришлось вскрикивать. Когда боль отступила, я достала молитвенник и прижала его к груди, по памяти читая молитвы шепотом.

***

Следующий бесконечный день я провела, вспоминая об ужасном сне. Это, наверняка сделал Глеб, он хотел, чтобы я думала, будто я убила отца. Но я этого не делала, я просто не способна на такое.

Вечером опять пришел Вова, как и обещал. Опять делал массаж. В этот раз, я точно поняла, что ощущаю его прикосновения. Только они кажутся далекими, словно доносящийся эхо.

Этой ночью мне предстояло увидеть