— То есть, умерев в своем мире, она может реально умереть?

— Да…. Просто ее сценарий настолько запутался, что она и сама не может найти выход…. Как бы мы не старались, конец все равно настанет… — она глянула на меня, это был взгляд в секунду, но для меня он застыл навечно. По ее лицу полились крупные слезы, которые она не успевала вытирать платком. Они говорили, что-то еще, но их голоса вновь стали отдаляться и вскоре, я перестала их слышать.

«МАМ!» — крикнула я, но не услышала собственного голоса, он так и застрял где-то внутри. Но они сами не растворились, как видение. Нет, изображение все еще было четким. Я увидела, как журналист встал, собрал свои агрегаты, человек ведущий съемку, убрал камеру в сумку. Они попрощались с моей матерью и ушли. Мама подошла ко мне, ее рот открылся, но я ничего не слышала, но прочитать по губам я смогла. Она назвала мое имя два раза.

«Мам, что происходит?» — я открыла рот, но вновь ни звука.

— Осталось всего одно полнолуние, — донесся ее голос до меня, будто между нами было минимум метров пятьсот, — И тогда они придут за тобой.

«Кто они?»

Ее лицо было встревоженным. Я потянулась к ее руке, а когда дотронулась, то тут же одернула. Ее рука оказалась такой горячей, что обожгла мои пальцы. Мать стала медленно отдаляться и, как во сне, расплываться, повторяя одну и ту же фразу: «Они придут за тобой», и через минуту вовсе исчезла. Я вновь оказалась в своей палате, которую охраняли непроглядные сумерки, видимо кто-то или что-то отключили тусклую лампу. До моего мозга дошел неприятный сигнал, что мои пальцы на правой руке обожжены.

Опять сон? Как же я запуталась. Может быть, я и вправду просто свихнувшаяся несчастная, которая все придумала. И вся моя жизнь большая выдумка. И если это на самом деле так, то я хочу, чтобы это все прекратилось.

========== Глава XII ==========

На следующий или по за-следующий день, я уже точно не уверена, пришла Милана. Она была в дикой ярости. Не успев войти в палату, бросила в меня какую-то тетрадь, которая сделала сальто через мое тело и упала на пол.

— Как ты могла?! — кричала Милана, чуть ли, не хватая меня за грудки.

— О чем ты? — голос прозвучал слишком измученно, словно я долгое время молчала, храня какую-то ужасную тайну.

— Не прикидывайся дурочкой! — она всплеснула руками и отошла к окну, демонстративно не желая на меня смотреть, — Я верила тебе, а ты так поступила… — в его голосе звучали обреченность и сожаление, — Я верила тебе… — она заплакала.

— Да что случилось-то? — я попыталась приподняться на локтях, но из рук словно исчезла вся сила.

— Ты… — она резко развернулась, в ее глазах такой гнев, что, если бы под ее рукою оказалось какая-нибудь громоздкая вещица, она бы не раздумывая швырнула бы ее в меня, — Ты будешь гореть в аду! — крикнула она и тут же стремительными шагами ушла, громко хлопнув дверью.

— Я знаю, — ответила я духу Миланы, еще не успевший раствориться после ее быстрого ухода.

Она больше не придет, промелькнуло в мыслях. Я попыталась перевернуться на бок, получилось, но наполовину. Ноги оставались лежать пластом. Тетрадь в 96 листов, изрядно потрепанная, валялась раскрытая возле койки. Что же эта за тетрадь такая, которая так взбесила Милану. Я протянула руку, но всего два сантиметра не позволили ее поднять. Я повернула свои ноги руками, но и это не помогло дотянуться до злополучной тетрадки. После последней попытки, я камнем рухнула на пол, прямо на тетрадь. Вытащила ее из-под себя, не особо беспокоясь о том, что мое ложе стало холодным полом.

На тетради было выведено «Дневник». И как только я его открыла и начала читать, то стало понятно, что записи в нем были сделаны моим почерком, или очень похожим на мой. Но была маленькая загвоздка, я никогда в жизни не вела дневников. Но чем больше я читала его, тем больше убеждалась, что там столько всего, о чем никто больше знать кроме меня не мог. Даже мысли были прописаны, которые я думала в тот и или иной раз. Я будто бы прочла рассказ о своей жалкой жизни. Последние записи были о событиях связанные с Ростиславом, о его просьбе, о его смерти и о том, что я выполнила его просьбу — не вызывать скорую. Все это сделал Глеб, он создал этот дневник. Этакий хитрец о себе-то ни слова не написал. Он специально подсунул его Милане, что бы прочитав, его она возненавидела меня. После прочтения на меня напал истерический смех, потом я горько расплакалась. Потом какое-то время пыталась взобраться обратно в койку, но это оказалось невозможным. И до тех пор, пока не пришел доктор, я просто лежала на холодном полу, смотря в потолок.

— Как же это вы так умудрились? — кряхтел доктор, поднимая меня и укладывая обратно в провонявшую давно не стиранную койку.

— Я случайно, — нехотя ответила я.

Доктор выпрямил безжизненные ноги и аккуратно накрыл их одеялом.

— Доктор, — обратилась я к нему, когда он поднял дневник с пола и протянул его мне, — Доктор.

— М?

— Скажите, я вам нравлюсь? — без особой скромности спросила я.

Он удивленно улыбнулся.

— А почему вы должны мне не нравиться? — он скрестил руки на груди, и приготовился общаться со мной, как с ребенком, отвечая на глупые вопросы.

— Я имею в виду, вы бы могли влюбиться в меня? — мой голос охрип и был совсем не похож на прежний, который когда-то виртуозно пел.

— Ну… мое сердце уже занято, — он театрально сделал виноватое лицо, как никудышный актеришка, — Я женат.

— Ваша жена, наверняка счастливая женщина, — промолвила я, чувствуя, как силы уходят. Вскоре я уже не смогу произнести больше никаких слов.

— Да, мы очень любим друг друга, — он произнес это искренне, будто говорил с детектором лжи и боялся, что его разоблачат в неправоте.

— Люди созданы для любви, — не знаю, зачем я ему это говорила.

— Воистину, — произнеся это, он ушел, оставив меня одну со своей агонией.

========== Глава XIII ==========

«Осталось всего одно полнолуние» — крутилось в моей голове. И я ждала его с надеждой, что скоро это все закончится. Пусть