– Ну да, среди стариков тоже есть свои придурки!

…Пассажиры удаляющегося автобуса махали нам на прощание. Прежде чем сесть в автобус, они поблагодарили нас и обещали вернуться. Но мы знали, что это невозможно, хотя сделали вид, что будем очень рады увидеть их снова. Многим хотелось обнять их, но мы всего лишь пожали им руки – не из-за недоверия, а из уважения к ним.

Когда автобус скрылся из виду, все поспешили в дом, полные новых впечатлений, которые скрасят однообразные будни. И тут Грег остановил нас.

– Подождите! Линда, их воспитательница, передала мне это. Она сказала, что им легче было написать, чем высказать словами.

Он развернул сложенный вчетверо листок бумаги и поднял его над головой, чтобы все могли видеть. Черным фломастером в окружении сердечек было написано:

Внизу стояла подпись каждого из них.

Никто не прореагировал, кроме Грега, Марин, Розы и меня. Мы расхохотались.

– Какие мы? – переспросил Пьер.

Марин перевела дух и ответила:

Это означает: «Старики, вы – супер!»

59

Элизабет ни о чем не догадывалась. Пьер предупредил, что не сможет сегодня навестить ее, потому что ему нужно пройти медицинское обследование. Ему очень жаль, что он не обратил внимания на дату, которая совпала со столь знаменательным событием. Он, конечно, позвонит ей, чтобы поздравить с юбилеем свадьбы. Шестьдесят лет вместе так просто из жизни не выкинуть! Но она даже не пыталась найти ему оправдание, разочарованная и ослепленная обидой.

– Даже если ты позвонишь мне сто раз, я не отвечу, – заявила она.

Он улыбался, описывая нам ее реакцию, хотя за несколько минут до начала торжеств пал духом.

Так как я сама напросилась в организаторы праздника, я взвалила на себя львиную долю подготовительных работ. Мне помогали Марин с Грегом, которые вложили столько души в это мероприятие, что, наверное, отчасти проецировали его на себя. Итак, наш сюрприз, который должен будет привести Элизабет в благодушное настроение, был готов.

Я постучала в дверь палаты, которую она занимала в реабилитационном центре. Дрожащим голоском она пригласила меня войти.

– Здравствуйте, Элизабет, как вы себя чувствуете?

По мрачному выражению ее лица я догадалась, что сегодня она не в духе. Сидя на кровати перед телевизором, она держит в руках пульт и рассеянно перескакивает с программы на программу.

– Сегодня юбилей нашей свадьбы, – сообщает она, когда я сажусь на стул рядом с ней. – Вы только представьте себе, мой замечательный супруг предпочел в этот день фотографировать свои кишки вместо того, чтобы провести его со мной и отпраздновать это событие.

– Я в курсе, у него не было выбора. Если бы он отказался, то следующее обследование он мог бы пройти только через полгода.

Серьезно подумываю о том, чтобы внести в свое резюме новый профессиональный навык: умею лгать не моргнув глазом.

Элизабет покачала головой.

– Я должна была развестись с ним, когда собиралась это сделать, вот и все.

Мне показалось, я ослышалась.

– Простите?

– Да, десять лет назад я чуть было не ушла от Пьера.

– О нет! Этого не может быть. Если бы вы с ним расстались, то как можно было бы верить в любовь? Вы же идеальная пара!

– Кто спорит? Именно поиски совершенства, стремление к перфекционизму чуть было нас не развели. Десять лет назад меня вдруг все стало раздражать в Пьере. Все, что я раньше любила или, может быть, не замечала в нем, вызывало ненависть. Меня раздражало то, как он ходит и шумно жует, его манера бегло целовать меня в щеку, когда я отправляюсь по магазинам, его сосредоточенность на себе, его улыбка… Это объясняется просто: я наконец прозрела и увидела его без прикрас, таким как есть! Знаете, я так завидовала своей сестре – она никогда не жаловалась на своего мужа и находила в нем только лучшие качества. В конце концов я решила, что все это ненормально и что я больше не люблю его. Я видела в нем только плохое. Я почти превратилась в злобную старуху и все время придиралась к нему. Бедняжка, он ничего не понимал, ведь он был таким всегда… Однажды я записалась на прием к адвокату, специализирующемуся на бракоразводных процессах. Со мной пошла сестра, хотя она была категорически против моего решения.

Исповедь Элизабет повергла меня в изумление. Мне часто говорили, что развод – тяжелое испытание, но я не представляла себе, до какой степени.

– И что же вас заставило изменить мнение? – спросила я.

– Правда. С детства нам прожужжали все уши об идеальной любви, которая не знает кризисов и выдерживает любые испытания. Сердце колотится в груди, бабочки в животе, дрожь, страсть… Адвокат опаздывал, и мы беседовали с сестрой. «Что ты себе вообразила? – спросила она. – Неужели ты думаешь, что я трясусь, как в лихорадке, каждый раз, когда Жан приближается ко мне? Думаешь, мне иногда не хочется наорать на него, собрать чемодан и распрощаться с ним навеки? Тебе кажется, что на свете существует такая любовь, какую описывают в серии любовных романов Harlequin?» В приемной находились еще два человека: молодая женщина и мужчина. Незаметно они включились в нашу беседу. Дама была моложе нас и разводилась с мужем, который изменял ей со всем городом. А мужчину только что бросила жена, и поэтому у него был такой удрученный вид. Я вспомнила Пьера, и у меня сжалось сердце: он не заслуживал этого, и еще меньше этого заслуживала я. Мне бы его очень не хватало. Любовь все еще жила в нас, она никуда не делась, просто раздражение скрыло ее от меня. Когда долго живешь с кем-либо, в какой-то момент начинаешь видеть только его плохие стороны. Это как покупка новой вещи: сначала она тебе безумно нравится, потом кажется безвкусной, и в конце концов ты настолько охладеваешь к ней, что не можешь больше ее выносить. Нужно приложить немало усилий, чтобы не дать мелким придиркам отравить свою жизнь. Но самое важное – отказаться от иллюзий и перестать верить в идеальную любовь. К этой мысли приходишь, когда долго живешь с человеком, делишь с ним стол и кров, ежедневно соприкасаешься с ним. С другой стороны, если бы не было падений, то не было бы и взлетов!

– Надо же! Эти мысли никогда не приходили мне в голову…

– Луиза, которая обожает вязать, однажды облекла все это в красивую метафору. Любовь – как вязание: вывязываешь петли ряд за рядом, придумываешь красивый орнамент, гордишься им и вдруг сосредоточиваешь все внимание на одной пропущенной петле. Хотя в итоге получается теплый и уютный свитер.

Ее слова так поразили меня, что я забыла о главной цели своего визита.

– Послушайте, Элизабет, на улице прекрасная погода. Пойдемте прогуляемся.

– У меня нет никакого желания, и, кроме того, мне нельзя долго ходить.

– Нет, я не отстану от вас. Вставайте, прогулка поднимет вам настроение.