мира, потому как боги, духи и демоны здесь вполне реальны, а значит, имеют характеры, цели и настроения. Да и поклянчить друг у друга всякие ништяки тоже — самое время.

Размышления генерал прервал женский вопль.

— Поворачивай! — заорал вслед воплю десантник.

Обернувшись, Пётр Алексеевич увидел, как начальница стражи, вцепившись в руль и визжа на пределе возможного для голосовых связок, въехала на скутере в стену крепости. Скорость была небольшая, но женщину всё равно бросило вперёд, ткнув грудью в руль. Громко хрустнуло что-то пластиковое. В затем это подобие мотоцикла на минималках упало набок вместе с новой хозяйкой.

— Да мать твою! Дали дуре стеклянный хрен! — орал десантура русским матом, подбегая к начальнице стражи.

Та быстро села на колени и стала громко тараторить, эмоционально размахивая руками и тыкая пальцем в скутер:

— Бездна тебя побери! Я лучше на копья брошусь, чем снова сяду на эту штуку!

И хорошо, что женщина не понимала землянина, не то вышел бы конфуз в виде дуэли. Нет, с мужчиной ей драться зазорно, но требовать кого-то женского пола, чтоб защищал честь мужчины в поединке — запросто. А где ж их взять? Ночные охотницы сейчас ищут следы похитителей, и выдёргивать их с задания — верх расточительства.

— Товарищ сержант, язык прикуси! — рявкнул недовольный генерал, одновременно ставя в уме галочку, что контакты будут шириться, и рано или поздно придётся вводить штатную поединщицу, хотя бы чтоб урезонивать разных бретёрок или дур с клинком и гонором.

Стоящая рядом настоятельница покачала головой и мягко проронила в адрес начальницы стражи:

— Ещё раз.

И Аманда со вздохом встала, поклонилась и подняла опрокинутый скутер.

Глава 16

Гром среди ясного неба

Дмитрий открыл дверь кареты. Утро, как и день до его середины, прошли буднично и даже спокойно. Никаких разбойниц, никакой нечисти, никаких неприятностей, хотя ночью на смартфон в виде зашифрованного сообщения пришёл циркуляр о повышенной бдительности, но что именно произошло на базе, не сообщалось.

Ну, бдительность, значит, бдительность.

По небесному своду плыли редкие плешивые облака, а лёгкий ветер был сух и тёпл и нёс запах луговых травам, по коим прокатывались едва заметные волны, и из которых зелёными айсбергами торчали небольшие берёзово-осиновые колки́. Слегка подёрнутые желтоватой подсолнечной сухостью травы были добротно спрыснуты самыми разными цветами. В изобилии пели птицы и насекомые. Высоко над головой вираж за виражем неспешно нарезали широкие круги в поисках добычи большие хищные птицы. Стоит мелкой дичи хоть немного зазеваться, и тут же рухнет камнем вниз, чтоб впиться в отчаянно пищащую плоть острыми когтями.

К звукам природы и женским голосам добавлялось тихое и редкое потрескивание датчика колдовства, извещая, что всё в полном порядке. Лишь когда сестрица Стефани села на колени перед небольшим походным алтарём, поставленным у её повозки, прибор несколько секунд негромко попискивал, как далеко плывущее стадо дельфинов. Спецы говорили, что это отклик божеств на последователей, что-то вроде сброса синхронизаций в облако и обратно.

Дмитрий улыбнулся забавному сравнению и втянул свежий воздух полной грудью.

Идиллию дополняли похожие на золотые слитки поля пшеница, одинокая ветряная мельница и несколько крестьянок, скашивающих траву рядом с хлебными полями. Там же уткнулись мордами в подножную зелень запряжённые в телеги волы.

У дальних деревьев медленно брели короткошёрстные мамонты, похожие отсюда на самоходные стога тёмного сена. Рядом с ними паслись страусы и что-то похожее на жирафов, вот только если земные длинношеие великаны были в клеточку, местные обладали бурыми спинами и полосатыми ногами.

Но именно это давило на сознание невидимым прессом. Казалось, сейчас затишье перед бурей, и вот-вот разразится гром, с неба рухнет ливень вперемешку с молниями и потусторонними тварями, дабы смыть водой и выжечь небесным электричеством с бренной земли всё, что только можно: и жалких людишек, и их повозки со скотом. Наверное, это игра подсознания, навязанная нервным, почти истеричным циркуляром, сыпавшим словечками «строжайше», «самым тщательным образом» и «в обязательном порядке». Аж любопытство разбирало, что там случилось.

Кстати, о скотине. Поскольку путь лежал в обход Галлипоса, то есть отряд по плану огибал пригород этого местного мегаполиса с севера и на север же уходил сразу после этого, живыми консервами закупились в городишке, где ночевали. И теперь вместе обозом шла целая отара овец, голов тридцать, которой по идее должно хватить на целый месяц. А кроме блеющего пушистого мяса, в каждой телеге стояло по несколько плетёных клеток с перепёлками, курами, гусями и миниатюрными свинками-порчеттами.

Дмитрий огляделся, стараясь получше рассмотреть место привала — дальше отряд тронется, только когда полуденная жара начнёт спадать, а тягловый скот наестся и отдохнёт.

Пока живые тягачи бродили на привязи, набираясь сил и хрустя свежей травой, солдатки суетились, разводя костёр из скудного запаса взятых с собой дров, коего хватит только на то, чтоб разогреть приготовленное в городишке. Некоторые уже приноровились к алюминиевой двухосной бочке, набирая воду в котлы или умываясь.

Девчушка-ведьмочка помогла слуге баронета Максимилиана готовить обед. А тот часто рассказывал мягким и снисходительно-добрым голосом, как правильно сервировать в странствии стол для господ и с какими специями лучше готовить лимонную похлёбку, которая, по сути, была обычной солянкой с оливками, цитрусами и копчёным мясом. Именно копчёности лучше всего хранились на свежем жарком воздухе, потому и суп такой.

— Эх, командир, прям лепота, — проговорил, потягиваясь и соскакивая с подножки кареты, прапор, словно и не было вечернего разговора на повышенных тонах. Но это Сизов забыл, а Дмитрий не забыл, не зря же его порой звали борщевик, и потому новоявленный капитан-барон, улыбнувшись, протянул:

— А что это вы, товарищ прапорщик, не проверили повозки с оружием и оборудованием? Совершаете должностное преступление? Или мне доложить генералу, что создаёте предпосылки к хищению? Или вы ночной циркуляр не читали?

— Да щас проверю, командир, — скривился Сизов и добавил: — Что это ты, злой? Не с той бабы встал?

— А что это вы, товарищ прапорщик, — ехидно продолжил Дмитрий, — выдали мне оружие не под роспись? Нарушаете? Мы же не в пионерскую зорьку играем. Доложить наверх?

— Хорошо, я понял, командир. Тебе баба не дала, потому и злой, — огрызнулся Сизов и неспешно достал из кармана пачку сигарет, выудил одну и поджёг зажигалкой. К запахам поля, скотины и разогреваемой еды добавился ещё один, совершенно чуждый этому миру — запах табачного дыма.

— Не совался бы ты, куда не надо, —