светился от счастья. Похоже, у Адмира наметился серьёзный прорыв в дентромантии.

— Меня больше удивляет, что он сломал ребро обесчещенному. Не считаешь это странным? Ведь прежде Адмир никогда не проявлял жестокость.

— Забудь, — отмахнулся девушка. — Он опять носится с ним, как неразумное дитя с листочком. Совершенно не понимаю, зачем Адмиру такая игрушка. Этот Энгван знатный зануда. Лучше скажи, как там продвигается подготовка к ежегодной практике? Может, я всё же смогу принять в этом участие? Ты ведь знаешь, у меня есть опыт!

— Нет, тут твои уловки не помогут. Мало того, что ты иностранка, так ещё и входишь в преподавательский состав. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не нарушу правила ради женщины.

— То есть, — она с прищуром покосилась на парня, — в иных обстоятельствах ты готов поступиться принципами?

— Анрис! Не извращай мои слова! — Ларгос нахмурился.

— Ой, ну прости, — засмеялась та. — Не могу поверить, что где-то может существовать идеальный мужчина.

— Я не идеален, но это не помешает мне стать достойным правителем.

— Достойным чего? — хмыкнула Анрис. — Похвалы отца?

— Доверия подданных. Я пойду на что угодно, чтобы сохранить их благополучие как от внешних, так и от внутренних угроз.

— Какие пафосные слова! А знаешь, мне даже нравится, как они звучат, — рука девушки скользнула под одеяло. — Надеюсь, я смогу увидеть и оценить всю степень достойности будущего амротского короля.

Ларгос перевернулся и подмял аранку под себя. Руки её поднял над головой и сцепил своей ладонью.

— Даже не думай сомневаться, так и будет.

На этом долгий ночной разговор был окончен. Но, несмотря на планируемый ранний подъём, никто из них двоих спать не собирался.

Глава 18

POV

— Увидимся завтра? — Индарейн обращался ко мне, хотя сам косился на Арлейна.

Обычно Энгван убегал после тренировки первым, но в этот раз остался с выражением непоколебимой решительности на лице. Будто его присутствие законно и не должно ни у кого вызывать вопросов. Но как раз таки из-за манеры держаться уже я ощутил испанский стыд за него.

— Естественно, — ответил за меня Этриан. — Только попробуй пропустить занятия по фехтованию с таким великим мастером как я.

— Да, учитель! — Рейн и Ронис поклонились ему, после чего вышли из помещения, которое уже по традиции арендовал для нас Эрмуара.

— Ты всё узнал, что я просил? — тут же обратился к слуге. Он покосился на Арлейна и, немного помолчав, ответил:

— Да, конечно. Основы Государственности, как верховный свод правил, гарантирует всем эльфам гражданство и свободу по рождению. Рабство никак не прописано и регулируется обычным гражданским кодексом. Согласно этому документу, раб приравнивается к частной собственности. То есть любые взаимодействия с социальными институтами возлагаются на рабовладельца, в этом он схож с опекуном.

Я задумался. То есть выходило, что раб наподобие домашнего животного, вот только таковых в обществе эльфов не имелось. Главным для меня являлось то, что сам факт рабовладельчества возможен юридически. Всё же, я намеревался через эту лазейку дать Арлейну защиту.

— Я, конечно, понимаю, что у тебя полно карманных денег, — прервал мои размышления Этриан, — но уверен, что достаточно?

— Что? Для чего? — не понял я.

— Оплатить уступку прав на иноземца. Представителя иной расы, проживающей за пределами эльфийских земель. Всё же, таких очень мало водится, даже не уверен, смогу ли найти.

Я проморгался, осмысливая слова своего слуги. А ведь и правда, способа обычному эльфу стать рабом не существует, по крайней мере очевидного для меня. Иное дело с иноземцами, те обычно появляются здесь с преступным умыслом, потому сразу же попадают на общественные работы в рудниках. Прав они не имеют и вполне могут считаться рабами. Неудивительно, что Этриан пришёл к выводам, что я собираюсь купить одного такого.

Вместо ответа приобнял Арлейна за плечи и притянул к себе.

— А не нужно никого покупать, — улыбнулся я. — Вот мой раб.

Отпустил парня и похлопал ему по плечу. Все мои действия Арлейн вынес стоически, не сменив эмоцию. А вот лицо Этриана вытянулось в удивлении. Похоже, он ожидал момента, когда я засмеюсь и скажу, что пошутил. Но вместо этого вкратце пересказал историю неудачной клятвы о сотрудничестве.

— Сразу же предложил расторгнуть договор, но он сам отказался, — пожал я плечами. — Сам понимаешь, не могу так просто нанять или привести домой обесчещенного. Вот и подумал, что официально закрепить за ним статус раба будет лучше, чем оставить всё как есть.

— Ну и история, — Этриан покачал головой. — Давай лучше сходим к тому юристу, у которого консультировался. Уж такого поворота точно никак не ожидал, потому получил общую информацию.

Специалист оказался… нулевым адептом! Не знаю почему, но я сильно удивился, ведь тому мужчине было около восьмидесяти лет. И половину своих возможностей не прожил, но всё равно солидно, особенно на фоне моих неполных восемнадцати. Разумеется, на вид всё так же молод, но мой возростомер приметил особенности внешности.

И чего я удивляюсь? В конце концов, не все эльфы выбирали путь магов. Большинство всю жизнь проживало в безопасных поселениях и не имело никаких дел с демонами или магживотными, да и развитие требовало денег и времени, а в особенности таланта. И всё же, одно дело видеть официантов и продавцов низкого уровня, и другое — юриста. Кажется, у меня сложился неверный стереотип.

Оказалось, эльфийские рабы вполне существовали в юридическом поле! Так как полноценных тюрем не было, преступники были обязаны возмещать причинённый ущерб. Если они не могли покрыть продажей имущества или сбережениями, то оформлялось нечто вроде рассрочки. Но если этого оказывалось недостаточно, существовало что-то вроде труда батрака. Через суд рассчитывалась ставка рабочего и оплата за аренду комнаты в доме «пострадавшего», где он будет находиться до тех пор, пока не расплатиться или не получит расписку о «прощении долга».

Конечно, права всех этих эльфов продолжали защищались законом, но сути это не меняло. Как и то, что семья могла «выкупить» более серьёзного преступника (если он признан уже не опасным) с шахт и тот возвращался домой в статусе полноценного раба. Не важно, как с ним обращались родственники, сам он больше не мог распоряжаться своей судьбой.

Вся эта информация была для меня тем ещё открытием. Собственно, для Арлейна тоже, судя по лёгкой