Ага, вот: один… два… три… четыре.

Неплохая маскировка, но недостаточная для того, чтобы я не смог их срисовать.

Ладно, пусть охраняют. Я не всегда буду дома, кто-то же должен обеспечить безопасность Олеси, помимо её жениха.

К тому же, сейчас он не в лучшей своей форме. Он вообще — не в форме, того и глядишь завалится на бок и полетит на землю.

Пришлось поддержать бедолагу, подставляя плечо.

— Пошли, — бросил на ходу.

Малинин направился следом. Кинул взгляд на Григория Фёдоровича.

Он что, теперь день и ночь будет за мной ходить?

Озвучил сие предположение и получил утвердительный кивок.

Вот ведь, засада.

— Не переживайте, Ваше Сиятельство, я в ваши дела влезать не намерен. Просто буду следовать за вами незримой тенью, пытаясь оградить от возможного покушения.

— Чёрт с тобой, — отмахнулся от Григория, понимая, что всё равно ничего не смогу с этим поделать.

Приказ императора, на-то и приказ, что ему нужно подчиняться.

Глава 22

Во дворе стояла полная тишина.

Предупредил Малинина, чтобы двигался за мной, не сходя с дорожки. Интересно, если бы люди Алексея Потёмкина проникли сюда, много от них осталось?

Не думаю.

Тогда, где они увидели Олесю и попытались её захватить? Ведь как сказал император, они отбили нападение на мою сестру.

А ведь я строго предупредил, чтобы она не выходила из дома.

Вот засранка, выпороть бы за непослушание.

Когда оказались на крыльце, заметил, как из оконного проёма высунулся нос эфирной двустволки.

Владислав, больше некому… а может и Галина. Перепёлкина женщина боевая, не удивлюсь, если умеет обращаться с огнестрельным оружием.

— Свои, — повысив голос, произнес я.

Дуло мгновенно исчезло, послышался топот ног, а затем — радостный голос сестры:

— Вла-а-ас!

— А ну, стоять! — это уже произнес Владислав, а дальше послышался тихий шёпот, который я разобрать не смог, так как заклинание усиления слуха не активировал.

Дверь открыл именно он, причём только маленькую щёлочку. Направил оружие сначала на Саварина, а потом, внимательно присмотревшись, повернул двустволку в сторону Григория Федоровича, посчитав того наиболее опасным противником.

— Господин, всё в порядке? — спросил с тревогой, глядя на меня проницательными глазами, — Если эти люди захватили вас и заставляют… просто подайте знак.

— Владислав, — усталость проскользнула в моем голосе вместе с насмешкой, — Никто никого не заставляет. Григорий Федорович, мой сопровождающий, приставленный императором.

Скрывать от четы Перепёлкиных эту информацию не имело смысла. Они прекрасно знали о происхождении моей матери, поэтому такая мелочь не могла их удивить.

А вот знал ли о моём родстве с императором Малинин, стоило уточнить в ближайшем будущем.

— Влас Львович… — Укоризненно произнес Григорий, но я проигнорировал его реплику.

— А вот это, Николай Саварин, — указал на возлюбленного Олеси, — Доставлен в относительной целости и сохранности.

— Кол-ляяя! — долетел до меня радостный визг, и дверь, наконец, полностью распахнулась.

Сестра выскочила на крыльцо, намереваясь броситься в объятия любимого, но вовремя затормозила.

Хорошо, что хватило мозгов не снести беднягу с ног, а то пришлось бы собирать его по частям.

— Олеся, — расплылся в блаженной улыбке Саварин, очень сейчас напоминая не графа, а деревенского дурачка, которому добрый лавочник выдал мороженное, покрытое шоколадной крошкой.

Надеюсь, я никогда не буду так выглядеть. Любовь — любовью, но голову терять всё же не стоит.

Девушка подошла к Николаю, нежно погладив того по небритой щеке. Из глаз Олеси потекли слёзы.

— Ну что ты, не плачь, маленькая, — проникновенно пошептал мужчина, и не смотря на свое состояние, заключил её в крепкие объятия.

— Так, всё, хватит, — рявкнул раздраженно, — Заканчивайте свои нежности или уйдите с глаз моих.

— Брати-ик, спасибо, — пробормотала Олеся, уткнувшись в плечо Саварина.

— Отцепись уже от бедолаги. Если он упадет, сама поднимать будешь, — проворчал по-стариковски, и вошел в дом, оставив счастливую парочку позади, — Владислав, Галина, приготовьте комнату Григорию Фёдоровичу. Кстати, Григорий, я так и не узнал вашего титула.

— Граф Малинин к вашим услугам, — склонил голову мой телохранитель.

— Влас Львович, вы наверняка устали, — обратилась ко мне Перепёлкина, — Пойдёте отдохнуть или сначала поужинаете?

— Сначала приму душ, потом можно будет покушать. Думаю, господин Малинин со мной согласиться, а граф Саварин… Ай! — махнул рукой, — Пусть сами разбираются. Потом отнесите им ужин в комнату, а то одной любовью сыт не будешь.

Быстро ополоснувшись, мы с Григорием отпробовали кучу вкусностей, которые наготовила Галина, и разошлись по комнатам. Разговаривать и решать какие-то вопросы сегодня не было ни сил, ни желания.

На следующий день, проснулся ближе к обеду, почувствовав себя полным сил и готовым на любые свершения.

Бездельничать не хотелось, да и было некогда. Пора было навестить Сумарокову.

Спустился вниз. Малилин уже сидел в гостиной, о чём-то беседуя с Самариным, который завидев меня, сразу поднялся на ноги и глубоко поклонился.

— Прошу простить меня за неподобающее поведение в больнице. Меня оправдывает только то, что я принял вас за одного из своих похитителей.

— Полно, — отмахнулся от слов Николая, — Считайте, уже забыли.

— Также примите мою благодарность за спасение. Не знаю, что бы со мной случилось, если бы не вы.

— Скорее всего, вы бы умерли, — ответил, не собираясь приукрашивать ситуацию.

Ну, а что? Пусть знает, кому обязан жизнью. Случись чего, сто раз подумает, пойти против меня или нет.

— Вла-а-ас! — худенькая девичья фигурка налетела с разбегу, чуть не сбив с ног от неожиданности, — Прости, вчера не смогла отблагодарить тебя по-настоящему! — повиснув у меня на шее протараторила Олеся, — Ты самый лучший брат на свете! Я так тебя люблю.

— Да-да-да, охотно верю, — расцепляя девичьи руки и бочком отодвигаясь в сторону, ответил сестре, — Простого спасибо было бы достаточно, — проворчал недовольно и поправил манжеты рубашки, застёгивая запонки.

Посмотрев на мой вид, Олеся нахмурила брови.

— Влас, надеюсь, ты сегодня останешься дома? Я хотела, чтобы ты нормально познакомился с моим женихом.

— Увы, вряд ли получится, — произнес расстроенно, хотя никакого сожаления по этому поводу не испытывал, — Дела.

— Брат, мне Григорий Фёдорович рассказал о том, что вчера произошло… и про твою роль в спасении Коли. Ты сам чуть не погиб. Неужели нельзя просто спокойно отдохнуть хотя бы