день у меня еще не случалось, – за окном уже стемнело. Должно быть, где-то между восемью и полуночью. Не знаю точно, да и не важно.

В коконе, который окутывал нас двоих, не существовало ни часов, ни телефонов, ни встреч, ни суеты. Только нежные пальцы Симона, рисующие круги на моей спине, от которых я все время дрожу, пока мы вместе успокаиваем дыхание.

– О чем ты думаешь? – спросил Симон низким голосом и поцеловал меня в волосы.

О том, что из-за него я, видимо, не смогу спать с другими мужчинами. Но вслух я этого не говорю, поэтому на ходу сочиняю другой ответ:

– Что я самый легкомысленный тату-мастер на планете.

– Потому что лежишь голая и потная со своим клиентом? – В его голосе явная ирония.

– Бог с ним, с клиентом. Ключевое слово – потная. Сначала я тебе запрещаю заниматься спортом, а потом сама же им с тобой занимаюсь.

– Какая интересная игра слов. Но ты же не ждешь, что я рассержусь из-за такого эгоизма?

– Как ты сказал? – Я привстала, заглянула ему в лицо. – Эгоизм?

– Вместо того, чтобы ждать шесть недель, ты решила получить все деньги уже сегодня, – подколол он и заработал от меня в плечо.

– Эй! Все же две уже прошли.

Он засмеялся грудным смехом.

– Точно. Так что расслабься. Для угрызений совести нет никаких причин, если только ты не сожалеешь о последних часах.

– Нет. Сожалела бы – выгнала бы тебя уже после первого раза.

– Ты не дала бы мне здесь спать?

– А кто говорит, что я дам тебе спать?

– Чертенок, – расколол он меня и в шутку куснул в плечо.

Я захихикала.

– Но слушай… мы должны почистить и смазать кремом твою татуировку.

– Потом. Сначала я хочу спросить, что значат все твои татуировки? Особенно вот эта, – он провел указательным пальцем по линии, которая начиналась между ключицами, вела вертикально вниз и заканчивалась под грудью треугольником. От его удивительно нежных прикосновений у меня не только волосы на теле вздыбились, но и соски затвердели.

– Одна из моих любимых, – сказал Симон. – Не только благодаря прекрасному расположению.

Я улыбнулась.

– Она и моя одна из самых любимых. Следующая после портрета мамы. – Я привстала, чтобы он смог разглядеть татуировку целиком. Он следил взглядом за моим пальцем, ведущим по линиям тату.

– Треугольник символизирует нашу дружбу с Лео и Каллой. Равные стороны означают равновесие и гармонию. Хотя мы такие разные, все вместе образуем единство трех сильных женщин. А вершина, направленная вниз, – женственность. Это одна из первых моих татуировок. У Каллы и Лео такие же. Только слегка отличаются. Делала тоже я.

– А что означают облака в треугольнике? – поинтересовался Симон почти завороженно.

– В тот день, когда мне ее накалывали, лило как из ведра, а поскольку я так люблю дождь и совершенно стереотипно ассоциирую его с Гамбургом, я решилась на это нависшее небо.

– Любишь дождь?

Я кивнула.

– Почему?

Я немного подумала, уйти ли мне от ответа или я должна… хочу честно признаться.

– Дождь, от которого сияют улицы и поверхности предметов, немного напоминают мне прошлое… когда оно еще было нормальным. Меня и мою сестру, когда мы были детьми и… наша мама была жива. К сожалению, сейчас у нас с сестрой неважные отношения.

Симон придвинулся, мягко поцеловал меня в лоб, погладил по щеке, по волосам.

– Я в порядке, – прошептала я.

– Если даже нет, то не страшно. Когда мы вместе – в какой бы форме это ни выражалось – ты можешь быть кем, чем и какой угодно. Ты никогда не должна подстраиваться, хорошо?

Ответом был поцелуй в губы, потому что слов у меня не нашлось.

31

Алиса

Когда я проснулась, рядом никого не оказалось. Но место было еще теплым, значит, Симон встал недавно. По его телефону, который по-прежнему лежит на комоде, я поняла, что он еще здесь. Я с облегчением вздохнула. Было бы жаль, если бы он свалил, не сказав ни слова. Не потому, что мы занимались любовью, а из-за того, что было перед и между этим.

– Доброе утро! – Симон вошел в комнату. Голос немного хриплый, севший и безумно сексуальный. Кстати, о сексуальности… Кроме боксеров на нем ничего нет, кудри торчат в разные стороны. Самый что ни на есть суперский видок только-что-из-постели. Даже и не знаю, что соблазнительнее: он или чашка кофе, которую он принес. Поскольку я так и не смыла вчерашний пот, я делаю выбор в пользу последней.

– Ты хорошо спала? – спросил Симон, сев рядом на кровати.

Я села, облокотилась о спинку и протянула руку за кофе.

– Да. А ты?

– Даже очень, – ответил он и протянул мне чашку. – Я уже целую неделю не высыпаюсь.

– Почему? А который час?

– Час с небольшим.

Я распахнула глаза.

– Ну да, действительно поздновато. Полдня уже прошло.

– Треть точно.

Я хотела отпить кофе и тут заметила, что у него в руках ничего нет.

– Ты не хочешь кофе? У нас есть чай.

– Нет, я люблю кофе. Оставалась одна капсула, а я не хотел выпить последнее.

– Так давай разделим.

– Нет, все нормально. Пей спокойно и подумай еще о тарелке яичницы или блинчиках. Потому что вообще-то я хотел приготовить тебе завтрак, в качестве благодарности, но ваш холодильник угрожающе пуст.

– Благодарности за что? – вопросительно смотрю я на него из-за края чашки, дуя на горячий кофе. Он же не имел в виду секс?

– Благодаря тебе я наконец смог нормально выспаться. Мне это было действительно нужно. Твоя кровать намного удобнее, чем диван моих родителей. И никто не шуршит на кухне в пять утра. Так что спасибо, что не отправила меня домой, – сказал он с улыбкой.

– На здоровье. И кто это у вас встает в пять утра?

– Бабуля. Хотя если бы я ложился в девять, в пять утра тоже был бы бодрячком.

– У тебя такой чуткий сон, что ты просыпаешься, когда кто-то входит в кухню?

– Ну-у… у нас довольно открытая планировка, как ты видела. А по части хождения на цыпочках бабушка не особо талантлива. Хотя бы из-за палки. Еще она везде включает свет, чтобы видеть. И пусть, мне бы не хотелось, чтобы она обо что-нибудь споткнулась. Вот только я от этого просыпаюсь.

– А почему ты спишь на диване?

– В прошлом году бабушка переехала в мою комнату. После перелома шейки бедра ей нужна была помощь, да она уже и не молоденькая, а я не планировал возвращаться к родителям, поэтому уступил ей свою комнату. А теперь этот чертов потоп.

– Да уж, не очень приятно.

– Не говори. Не знаю, что хуже: бомжевать на родительском диване, вставать в пять утра или быть лишенным личного пространства. Но не хочу жаловаться. Я рад, что мне хоть куда-то есть переехать. – Он улыбнулся и сменил тему: – Какие на сегодня планы?

– Отвечать на заявки. – Я вздохнула, потому что сама мысль об этом нервировала.

– Заявки?

– Да, у Лео через две недели стажировка в Мюнхене. Она