– Люди думают, что избавятся от жира, – сказала она, – но, возможно, это окажет крайне положительное влияние на мозг в целом, и это проявится в других областях жизни. Подозреваю, что улучшатся память и концентрация, хотя это, конечно, надо доказать.

Мне этот образ показался полезным: здоровая пища перепрограммирует мозг в положительную сторону.

После МРТ диета завершилась, и я тут же полностью отказался от УПП.

Раубер переключила во мне какой-то тумблер, и я сумел просто взять и слезть со всего этого. И я не зря использую ту же терминологию, которой обычно описывают алкоголизм или наркоманию. Я пришел к выводу, что до этого у меня была определенная зависимость от УПП, да и у моего брата Ксанда тоже.

Буквально через двое суток я уже нормально спал по ночам, кишечник начал функционировать, а работать стало проще. Конечно, в жизни есть свои приливы и отливы, но, кроме отказа от диеты, в ней вроде бы больше ничего не изменилось.

Многие категории УПП меня не привлекали никогда, но были и такие продукты, в основном сытные, жареные, острые и богатые глутаматом натрия, которыми я иногда объедался вплоть до рвоты. Мне это казалось не каким-то расстройством, а вполне практичным явлением: спать ночью будет легче, если ты переел, но не лопаешься от еды. Так или иначе, было у меня расстройство или нет, но все это – все продукты, которые мне раньше было трудно прекратить есть, – по окончании моей диеты стало казаться мне несъедобным.

Пищевая зависимость – это очень немодная тема в науке, и не без причины. С ней есть две проблемы. Во-первых, поскольку еда содержит так много разных молекул, как можно объявить только одно-единственное сочетание вызывающим зависимость? Даже самый кратчайший мысленный эксперимент с отдельными макронутриентами, например чистым жиром или сахаром, скажет вам, что они привыкания не вызывают[79]. Но самая большая проблема с едой как веществом, вызывающим зависимость, состоит в следующем: если есть зависимость, значит, для борьбы с ним требуется воздержание, а воздерживаться от еды, естественно, просто невозможно. А наркоман не может «умеренно употреблять» наркотик. Так что еда просто не может вызывать привыкания.

Для того, чтобы разрешить эту проблему, некоторые ученые выдвинули версию, что пищевое привыкание является «поведенческим»13. Это одна из двух широких категорий зависимостей. Существует зависимость от вещества – или, как его описывают, «нейропсихиатрическое расстройство, которое характеризуется повторяющимся желанием принять наркотическое вещество, несмотря на пагубные последствия»; в эту категорию входят табак, алкоголь, кокаин и т. д. А существует зависимость поведенческая, невещественная: в эту категорию входят пищевая зависимость, патологическая игромания, интернет-зависимость, зависимость от мобильных телефонов.

Но мне кажется, что поведенческая версия просто неверна. У курильщиков есть зависимость от сигарет – а у меня, как и у многих других, была сильная зависимость именно от самой еды, или, если точнее, от конкретных типов УПП. Я пробовал немало «традиционных» вызывающих зависимость веществ – сигареты во время нескольких странных лет армейской службы, алкоголь в огромных запойных дозах во время учебы в медицинском институте, героин, также известный как диаморфин, после операции на правом яичке, – но ничто другое не тянуло меня к себе так, как любимая еда, которая так приятно щекочет древние части моего мозга, наградные центры, которые мотивируют столько разного поведения, хорошего и плохого.

Именно из-за этого патового положения, возникшего между реальностью и наукой, мы так странно относимся к ожирению: мы считаем источником проблемы человека, а не еду, несмотря на накапливающиеся доказательства, что именно сама еда является причиной ожирения и, возможно, многих расстройств пищевого поведения. Вместе с Ксандом мы изучили определяющие критерии зависимости в последней версии американского «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам», библии психиатров. В нем описываются одиннадцать диагностических критериев, согласно которым проблемы с психоактивными веществами делятся на легкие, умеренные или тяжелые. Если вы соответствуете более шести критериям, у вас тяжелая проблема. Мы оба набрали целых девять баллов, взяв в качестве «психоактивного вещества» нашу любимую еду (естественно, вся она – УПП).

Среди критериев есть, например следующие: «вещество принимается во все большем количестве» (да), любые «усилия по контролю потребления оказались безуспешны» (да), «ради приобретения вещества тратится много времени и сил» (да), «моменты нестерпимого желания употребить это вещество» (да-да-да).

Ключевым критерием является девятый: «Потребление вещества продолжается, несмотря на то, что пациент знает о постоянной или повторяющейся физической или психологической проблеме, которая, скорее всего, вызывается или усугубляется веществом». Психологические эффекты от стигматизации, стыда, чувства бессилия и вины, ассоциирующихся с перееданием, исчерпывающе описаны в литературе – и это мы еще даже не дошли до целых библиотек данных, которые подтверждают физический вред. И, несмотря на то, что мы с Ксандом все это знали, мы продолжали есть.

Так как же примирить две этих идеи: то, что еду нельзя назвать веществом, вызывающим зависимость, и то, что некоторые продукты вызывают реальное привыкание у некоторых людей? Воспользовавшись определением Раубер: УПП – это не еда, как банан или кусок курицы, а отдельная категория съедобных веществ, вызывающих зависимость. Зависимость обычно вызывает не еда, а именно УПП. И эту концепцию сейчас поддерживают все больше научных данных.

Если вы знаете человека, страдающего от алкоголизма или наркомании, сравнение с избыточным потреблением еды может показаться вам возмутительным, но научная литература в последнее время подтверждает, что такое сравнение вполне имеет право на жизнь. Эшли Гирхардт, доцент психологии в Университете Мичигана, – одна из ведущих ученых, которые считают, что рассматривать параллели между УПП и веществами, вызывающими зависимость, может быть полезным. Она изложила доказательства в серии статей14–16.

Во-первых, УПП постоянно ассоциируется с более высокими баллами пищевой зависимости, чем настоящая еда. Люди всегда жалуются на проблемы именно с УПП. Естественно, не со всеми УПП сразу – для кого-то это будут пончики, для кого-то мороженое. Для меня это была дешевая еда навынос. Но когда речь заходит о потере контроля над приемом пищи и перееданием, практически всегда в этом замешаны именно ультрапереработанные продукты17–19. Не все УПП вызывают зависимость у всех, и те, у кого зависимость все-таки развивается, обычно подсаживаются на определенную категорию продуктов. Шэрон Ньюсон и я сравнили списки продуктов, перед которыми нам трудно устоять. Они все относились к