Осмотр дал очень странные результаты. Настолько странные, что Гринчук даже заулыбался, забывая обо всех сегодняшних переживаниях и волнениях. В туалетном бачке он обнаружил полиэтиленовый пакетик с наркотиками. Грамм сто.

– Ты представляешь, Браток, – сказал Гринчук, держа пакетик так, чтобы не накапать водой на пол, – Громов, оказывается, наркотой баловался. Мы ему в карман свою подбросили, типа, чтобы прижать гада, а он, оказывается, и свои запасы имел. Как же мы это с тобой проглядели?

Пакет с наркотиками Гринчук аккуратно положил на место.

– И вот что интересно – прятать что-либо в бачок даже уже и не смешно. Ты бы, Браток, куда бы наркоту прятал?

– В унитаз, – сумрачно ответил Браток. – И воду бы спустил.

– Правильное решение, – одобрил Гринчук. – Но теперь придется вызывать ментов. И лучше, чтобы с ними объяснялся я один. А ты, Браток, можешь быть свободен. Или даже нет…

Гринчук задумался.

– Ладно, иди. А вот завтра с самого утра пройдись по району, поговори с соседями, выясни, как тут этот Громов жил, учился и боролся. Не спеши, работай вдумчиво, но настойчиво. Справишься?

– Справлюсь, – сказал Браток и, не прощаясь, вышел.

Гринчук задумчиво посмотрел ему вдогонку. Потом позвонил и сообщил о самоубийстве. То, что это будет оформлено как самоубийство, Гринчук не сомневался ни секунды.

И еще он не сомневался, что этой ночью поспать придется совсем немного. Или даже совсем не придется. Нужно было внятно объяснить, что именно привело подполковника Гринчука к квартире Громова и заставило выбить дверь. Не сам же покойный его позвал, в конце концов.

Бессонной выдалась ночь не только для Гринчука.

Так и не смог уснуть Полковник. Печень давила безбожно, таблетки не помогали. И все время стояла перед глазами залитая кровью комната.

Полковник не стал спорить с Виктором Родионычем. Если все решили, что дело закончено, так тому и быть. А то, что у самого Полковника на этот счет были смутные сомнения… Или даже вовсе не смутные, сердито поправил себя Полковник, а вовсе даже конкретные. Самые, что ни на есть.

Когда четыре месяца назад Полковник предложил Владимиру Родионычу создать то, что сейчас называлось оперативно-контрольным отделом, все виделось несколько иначе. Подразумевалось, что пара-тройка людей будут проводить расследования мелких… Полковник даже не хотел называть это преступлением. Полковник предпочитал это называть проблемами.

Чтобы не охранники выясняли друг с другом непонятки, чтобы не новые дворяне затевали между собой свары, а чтобы доверенные, но максимально независимые люди все это решали и расследовали.

Когда в поле зрения попал Гринчук, это вообще показалось идеальным решением. Опытный оперативник, жесткий, циничный и при этом честный – что еще было нужно? Михаил, который мог при необходимости заменить целое подразделение. Еще Браток, которого привлек Гринчук. Все получилось. Все вышло.

Полковник встал с кровати и прошелся по комнате. Печень, память о Средней Азии, где Полковник прослужил почти пятнадцать лет.

Почему же все так вышло? Почему все пошло так странно?

Полковник ожидал, что слишком уж безоблачное существование Общества должно закончиться, и наделся, что подготовился к этому.

И оказалось, что все не так. Что все вышло куда кровавее и страшнее.

Оказалось, что главная опасность все-таки проистекает снаружи, из того мира, который, как иногда начинало казаться Полковнику, никакого отношения к Обществу не имеет, который изолирован от него… Или, скорее, Общество от него изолировано.

Дети новых дворян, те, что не уехали учиться за границу, учатся в специальной закрытой гимназии. Туда и учителей и даже уборщиц отбирали особо. Личная охрана каждого гарантировала безопасность семьи, а общая служба безопасности, под руководством Шмеля, обеспечивала безопасность общую.

Это если не вспоминать о спецгруппах, обученных и вооруженных для проведения, в случае необходимости, даже военных действий. Это и уголовники, которых контролировали и направляли, не давая особо зарываться.

Система выглядела надежной, защищенной от вмешательства со стороны.

Оказалось, что только выглядела.

И зашаталась эта система от первого же удара. И завтра Полковнику предстояло докладывать обо всем происходящем совету. Совет должен был принять окончательное решение по делу Липских. Понятно было, какое решение будет принято, понятно было, что решение это никого особо не устроит, но лучшего не было.

Все сходилось. Все подталкивало к этому решению. Но Полковник не любил, когда его подталкивают. В этом он был совершенно солидарен с Гринчуком.

С Гринчуком… Подполковника также пригласили на завтра в комнату совета. И как отреагирует Зеленый на это решение…

Не спал этой ночью еще и Шмель. Не спало еще много народу, собирая информацию и готовя документы. Леня Липский спал только потому, что получил укол снотворного. Михаил в поезде спал, потому, что умел засыпать в любой ситуации.

Мехтиев спал, спал Али.

Гиря смог уснуть только под утро. Ему было страшно. Он и сам не мог точно сказать, что именно так пугает, но угроза ощущалась постоянно. Угроза нарастала, это Гиря чувствовал каждой клеточкой своего тела. И отчего-то не приходило в голову никакого решения. Несколько раз Гиря порывался позвонить Зеленому, но всякий раз останавливал себя. Не о чем было пока говорить с ментом. Просто рассказать, что давит страх? Сказать, что не верит он, Гиря, своим людям? А когда-нибудь он им верил?

Еще этот Виктор Евгеньевич… Непонятно, чего он хочет. С его предшественником, покойным Андреем Петровичем было даже как-то проще.

Гиря долго ворочался в постели, прежде чем смог заснуть. В голову лезла всякая чепуха, и только когда сон все-таки сморил Гирю, мелькнула в голове одна дельная мысль. Настолько дельная, что Гиря даже попытался открыть глаза. Но не смог и уснул. Но утром мысль все еще оставалась в голове, засела накрепко, как бывало у Гири только с мыслями серьезными и правильными.

С мыслями и идеями, которые нужно было осуществлять безотлагательно.

Перед началом совета Владимир Родионыч успел просмотреть подготовленные Шмелем документы.

Члены совета собрались вовремя, заняли свои обычные места вокруг стола и углубились в изучение документов, подготовленных для каждого. Гринчук тоже прибыл вовремя, расположился в указанном ему кресле и, кажется, дремал.

На знакомство с документами членам совета понадобилось около часа.

И все, в общем, было понятно.

Леонида Липского похитили трое заезжих уголовников. При похищении были убиты два охранника. Похитители потребовали выкуп в два миллиона долларов, потом увеличили сумму вдвое. Чтобы заставить Липского платить, организовали неудачное нападение на младших детей Олега Анатольевича. Погиб еще один охранник и нападавший. Им оказался местный житель, Николай Лосев, а из оружия, которое нашли при нем, был первого января убит один из охранников Липских, на дороге, во время похищения. Олег Анатольевич, боясь за жизнь сына, деньги подготовил и от услуг службы безопасности отказался. Ночью, проникнув в дом Липского, преступники убили всех, кто там был. Расстреляли из автоматов.