— Что мне позволено воображать? — насмешливо спросила, бросив в его сторону взгляд-шпильку.

— Ты и понятия не имеешь, что происходило и сейчас происходит. Какова подоплёка всему, что сейчас происходит... Что на кону... И что будет, если никто из нас не исполнит свои обязательства... Дай мне время… — последнее предложение было сказано таким бархатистым голосом, что я ощутила, что начала рассыпаться на осколки.

— Время для чего? — ему удалось пробить мою броню.

Акулов мрачно вздохнул.

— Не мытьём, так катаньем, м, Волкова?

— Я хочу знать, потому что я начинаю в вас влюбляться...

— Нет, — он мотнул головой и отступил на шаг.

— Но я…

— Ни тебе, ни мне это не надо.

Я сейчас себя так корила за то, что с моих губ так неловко, нелепо сорвалось признание. А ведь я и для самой себя только что в мыслях призналась. Я привязалась к нему. За короткое время, несмотря на всю его холодность. Ведь он начал мне раскрываться, идти навстречу, избавился от портрета, который явно, как дамоклов меч, висел над его головой, заставляя проигрывать у себя в голове какое-то неприятное воспоминание из прошлого.

— Ты не должна… — он сжал мои щёки и поочерёдно заглядывал то в один глаз, то в другой, — ты не представляешь, каким монстром я могу быть.

— Но вы даже не даёте шанса…

— Кому? Тебе? — последнее было сказано насмешливо.

— Себе! — в сердцах сказала я и отбросила от себя его руки, попытавшись встать, но босс не дал.

Он молчал.

— К чему было сжигать портрет? Вы хотели таким образом меня впечатлить?

Он повёл головой из стороны в сторону.

— Вы отпустили себя и вы… совсем другой, — я осторожно положила свою руку на его щёку, — я не вижу в вас чудовище. Вы заносчивый, но потому что знаете себе цену. Вы собственник, но лишь потому, что у вас когда-то отняли что-то ценное. Безжалостный, потому что и вас не щадили. Вы холоден, потому что когда-то чувства выжгли вас дотла…

Акулов свесил голову вниз и затрясся. Плачет?! Затем резко вскинул её, и я увидела, что он смеётся. Потешается надо мной. На моих глазах проступили слёзы.

— Нет, я именно такой, каким ты меня описываешь, без твоих доморощенных расшифровок, без твоих «потому что». Я ровном такой, каким ты меня увидела тогда, в музее. И я беспощаден, Волкова. Тебе же будет лучше, если ты это усвоишь. Ты всего лишь мой контракт, ты всего лишь моя подчинённая. Нравится тебе или нет. А секс с тобой был приятным бонусом. Трахать твою девственную дырочку было истинным удовольс…

Я прикусила щёку внутри и вдарила ему со всей силы по щеке, даже не подумав о последствиях, что он может меня одной левой прибить так, что места мокрого не останется.

Но он ничего не сделал, оставшись нависать надо мной мрачным изваянием. Я встала и, оттолкнув его, вышла из кабинета.

Вслед мне летели его слова, которые, как мне показалось, были произнесены с едкой горечью:

— Беги от меня как можно дальше, девочка…

Глава 41

от лица Кати

На следующее утро, приведя себя в порядок, выглянула одним глазком в коридор. Я бы вообще не выходила из комнаты, будь моя воля. До исполнения контракта уж точно. Но я работала, а в данный момент ещё и хотела есть. Не хотела его видеть, встречаться.

Надо было что-то делать с работой после контракта. Искать новую. Успела привыкнуть к людям. Придётся съехать из дома, к которому тоже успела привыкнуть. И придётся отвыкать от Акулова, которому я так вчера опрометчиво хотела признаться в том, что чувствую. Вот дура! Для такого прожжённого мужика мои признания ничего не значат… Наверное, это выглядело смешно. Кто я для него, он обозначил вчера…

Я мрачно вздохнула и прошмыгнула к лестнице, прислушиваясь к звукам, доносившимся из столовой залы. Вроде тихо. А надо бы, чтобы, было громко? Например, чтобы Акулов чавкал на весь дом?

Я мрачно хмыкнула, представив себе такую картину.

Поем на работе. И только я так подумала и уже было развернулась, чтобы вернуться в свою комнату, как тут же смачно врезалась в тело, а вернее, в мощную грудь Акулова.

В голове пронеслись все знакомые ругательства разом. Пришлось встретиться взглядом.

— Рад, что ты в добром здравии, — произнёс он, слова ничего не значили, надо было видеть его лицо, босс был явно озадачен.

— А что, мне надо было надеть вретище и посыпать себя пеплом? — хмыкнула я.

— Вот что у тебя за язык, Волкова… — цокнул на меня Акулов.

Затем он как будто замешкался. Не поднимал глаз из-под пушистых чёрных ресниц, которые сейчас задрожали.

— Я вчера немного погорячился… — начал было он.

— Немного?! — возмутилась я, уперев руки в боки.

— Много… — запнулся он.

— Признайтесь, что вчера вы были мудаком.

— Ты, Волкова, говори, да не заговаривайся. Я вчера перегнул палку. Но тем лучше для тебя. Зато теперь никаких иллюзий, м, Волкова?

Я не знала, что он хотел услышать от меня или увидеть в моих глазах. Он что-то ждал. Он на что-то надеялся?!

— Точно, — я деланно зевнула, — скоро контракт закончится, и я больше никогда не увижу вас.

Скулы Акулова заострились. Да, пусть. Да сколько угодно!

— Спускайся к завтраку, — скомандовал тот.

— Нет, — упрямо возразила я.

— Заодно поговорим о том, как скорее прикрыть наш контракт, — проговорил он и начал спускаться.

— Да, было бы неплохо поскорее исполнить договор и свалить из тюрьмы, — зло проговорила я ему в спину.

Акулов не повернулся, но на секунду замер, прежде чем двинуться вниз. Я спустилась за ним.

Босс не притронулся к завтраку, только отпив из кофейной чашки, не заговорив ни разу, пока я без особого аппетита ковырялась в блинах. Кофе не хотелось.

— Сегодня нам предстоит встреча. Важная. Крайняя. Тебе необходимо надеть платье, что я для тебя подобрал. Не разговаривать, чтобы не происходило вокруг тебя. Не выражать никаких эмоций.

У меня засосало под ложечкой, но мне так хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. И я в