class="p1">Вошёл доктор, и мужчины поздоровались за руки. Я кивнула.

— Чем обязан такому позднему визиту? — спросил врач, на его лице не было печати сна, но усталость скопилась в уголках глаз.

— Я хочу поинтересоваться о здоровье пациентки Полины Акуловой.

— Мы неделю назад направили вам отчёт…

— Приехал её… — босс взглянул на Павла, — брат. И я хочу, чтобы вы рассказали о её здоровье…

Паша вскочил со стула.

— Я хочу видеть… видеть Полину, — мужчина вновь перестал себя контролировать.

— Осторожно, — предупредил его Акулов тихим голосом с размеренным темпом, — стать пациентом этой клиники очень легко.

— Ты запугиваешь меня? — Паша пошарил ладонью в кармане, пистолет придал ему уверенности.

Врач растерянно — вопросительно взглянул на Акулова.

— Кто мы такие, чтобы противостоять воссоединению семьи, — заключил мой босс.

— Хорошо, — облегчённо выдохнув, проговорил доктор, — сейчас положение женщины стабильное. Она больше не опасна. Но, пожалуйста, никаких травмирующих высказываний, никаких провокаций, — предупредил он.

Акулов взглянул на Пашу. Тот кивнул. А через какое-то время вместе с ушедшим доктором появилась женщина в белом платье и белых мягких тапках. Видно было, что волосы её растрёпанные просто собрали в пучок. Ночь ведь, спала возможно. Я не увидела сходства с собой. Возможно, её так изменила болезнь, просто до неузнаваемости. Женщина была худа, болезненна, с абсолютно отсутствующим взглядом.

— Полина! — выкрикнул Паша, не сумев сдержать эмоций, и кинулся к ней.

Женщина совершенно безынициативно обняла того в ответ. Ровно с таким же видом можно было обнимать фонарный столб. Мужчина принялся плакать. Врач хотел было сделать предупреждение, но Акулов остановил его.

А зря. Потому что в следующую секунду девушка вынула из кармана пальто Паши пистолет и направила его в мою сторону выстрелив. Я замерла, и, казалось, мир вокруг меня тоже, но босс толкнув меня в сторону, рвано охнул, зажав плечо. Паша кинулся к женщине, и они боролись за оружие, он не давал ей выстрелить. Доктор, наполнив шприц прозрачной жидкостью, вколол Полине нечто, что мгновенно расслабило её мышцы и она без сознания упала в руки Паше.

Я же кинулась к Михаилу Александровичу и обеспокоенно осмотрела его плечо. Пуля прошлась по нему, лишь задев кожу, выдрав приличный кусок материала и плоти.

Полину унесли. Паша причитал и обвинял во всех грехах моего босса. Ему обработали рану. Паша мрачно смотрел на Акулова.

— Ты как упырь, всё губишь вокруг себя.

Мой босс ничего не ответил. Паша также молча ушёл, отказавшись от того, чтобы его подбросили.

Мы молча сели в авто и также домчали до дома.

Не раздеваясь, сели на диван.

— Расскажи мне! — я не просила, требовала.

— Это будет длинный рассказ, — предупредил Акулов, но по голосу я чувствовала, что ему хочется открыться.

— У нас ещё есть время до окончания контракта, — твёрдо возразила я.

Акулов мрачно хмыкнул.

Глава 43

От лица Кати

Он откинул голову назад и на недолгое время прикрыл глаза. Затем встал и нервно прошёлся по гостиной, включив мягкий нижний свет.

— Выпить хочешь? — предложил босс.

Я отрицательно мотнула головой. Он снял пальто и пиджак, небрежно кинув одежду на рядом стоявшее кресло. Я тут же последовала его примеру.

Закатал рукава безупречно белой рубашки и ослабил галстук. Тяжело вздохнул. Это была попытка собраться с мыслями. Неудачная.

— Я никому никогда это не рассказывал, — предупредил Михаил и сел рядом, вглядевшись в моё лицо.

— «Жене» можно, — попробовала пошутить я, разрядить мрачную обстановку.

— Жена… — Акулов хмыкнул, не зло, скорее задумчиво, — это понятие из меня буквально стёрли. Когда для меня начались сделки с совестью, я был серьёзным молодым мужчиной, полным амбиций и правильных с точки зрения общественного мнения, установок. Я был удобным для Полины, для своего дяди. А ещё я очень любил тётю и не хотел, чтобы она знала, что за человек её супруг, она очень любит его…

Он вновь вздохнул и пересел в кресло напротив меня.

— Ты действительно хочешь знать?

— Если вы боитесь разглашения, то контракт с санкциями за длинный язык ещё действует…

Михаил откинулся на спинку стула и внимательно скользнул по мне взглядом, в котором сквозило отчаяние.

— Если бы я этого боялся… — загадочно протянул мужчина, затем решившись, продолжил, — мне было двадцать пять, я только что вернулся из Европы, где стажировался после института три года. Я был полон надежд, амбиций и планов на эту жизнь. Но встретил Полину, — он горько ухмыльнулся.

— Это была судьба? — спросила я, почувствовав укол ревности.

— Ты наивная, Волкова, но это мне и нравится в тебе, ты не испорченная… — признание вырвалось из него, и он попытался скрыть его за маской пренебрежения, но я невольно улыбнулась, Акулов продолжил, словно злясь на самого себя, — Якобы судьба. Якобы случайно. Полина принадлежит состоятельной семье. Лёгкая на подъём и очень весёлая. Она сразила меня наповал. Я был влюблён. Я летал в облаках. Всё сошлось. Старшие с обеих сторон были согласны. И вскоре мы поженились…

Я промолчала, поискав в его лице какие-то светлые эмоции, но тщетно. Я видела отвержение и сожаление. Я не торопила.

Михаил Александрович продолжил, рассматривая свои ладони, затем сжав их в кулаки:

— А через несколько лет я узнал об измене. Буквально. Я обнаружил Полину с членом моего дяди во рту.

Взглянул на меня. Я потянулась к его рукам, но застыла на полпути. Сейчас он был как оголённый нерв, задену и может насмерть электричеством прибить. Моему боссу нужно было выговориться.

— Мерзкий тип, — меня передёрнуло.

Михаил Александрович оставил мою ремарку без внимания, но во взгляде я увидела согласие с моими словами.

— Я хотел подать на развод, думал, что навсегда забуду эту связь, не приведшую ни к чему хорошему. Но стал замечать, что с Полиной творится что-то не то. Поведение, жесты, неадекватные разговоры. Затем от её матери я узнал, что по материнской линии девочкам в их семье передаётся опасное психическое заболевание. Лекарства не купировали приступы, лечение не помогало. Однажды я проснулся, а Полина занесла надо мной нож, ещё бы чуть-чуть…

— А дядя что же? — почему-то спросила я.

Скулы мужчины