Пока Таня была у Традо вернулась Маруська. Деловито огляделась, нахмурилась.

— А с чего это у нас здесь такой порядок? — потребовала она ответа, неотрывно сканируя моё лицо. — У тебя была девушка? — Принюхалась пиксельным носом, идеально сымитировала звук, а затем получила данные анализатора запахов и довольно выдала: — У тебя была Татьяна Монро.

— Она, — согласился я, радуясь, что обошлось без сцены ревности. Но счастье моё было недолгим.

— Ещё одна кружка из лазарета! — завопила Маруська, хватаясь за отсутствующее в её металлическом корпусе сердце. — По больному режешь! Дамирушка, милый, не пей ты эту дрянь! Я тебя столько лет приучаю к хорошему, качественному кофе, а ты…

— Тебе ещё года нет, — напомнил педантично.

А дальше случилось неожиданное — тишина. Я отметил её не сразу — активировал наушник и прослушку у Традо, слушал обмен любезностями, но когда обернулся, застал Маруську странно зависшей. Неужели программное обеспечение сбоит? Я ведь прокачал её так, что можно в космос запускать — не подведёт. Может, пытались взломать мою девочку?

— Марусенька, — позвал тихо.

— А? — Совершенно человеческим жестом кофемашина тряхнула головой, словно выныривая из размышлений. — Прости, я обрабатывала кое–какую информацию. Ой, то есть думала о своих личных… Хотя нет, если я тебе не скажу, то…

Смотрел на метания электронной хитрюли и жалел, что не могу читать её мысли без специального приложения. Но показывать ей, что я знаю о её махинациях всё и даже больше не собирался, пусть живёт в неведении. Если её кто и взломает, я по крайней мере буду в курсе и смогу проконтролировать ситуацию.

— Маруся, у меня много дел, не задерживай, — напомнил нерешительной технике о времени.

— Дамирушка, я вот, о чём подумала, — кофемашина начала выдавать наполеоновские планы голосочком кроткой овечки, а затем и вовсе тон приглушила, голову понурила, сыграла стеснение: — Кадет Вишневская вернётся с практики за три дня до моего дня рождения. И я очень переживаю, что ты совсем обо мне позабудешь. Не подготовишь ни цветов, ни подарков, ни полагающейся по таким случаям вечеринки с шариками и закусками.

По мордахе потекли электронные слёзы. Огромные такие, ярко–голубые. И, так как на металлическом пузике экрана не было, мадемуазель Маруся зажигала по очереди голубые лампочки, вроде как рыдает ну настолько сильно, что гигантские слёзы не успевают просыхать. Надеюсь, не додумается пролить кипятка на пол, чтобы сымитировать океан скорби.

Именно в этот момент Таня и адмирал Традониадаль перешли от светских любезностей к нормальному разговору и мне стоило сосредоточиться на прослушке, а не быть утешением маленькой, идеально имитирующей вселенское горе кофемашине.

Но их разговор! Я едва не расхохотался!

— Не буду ходить вокруг да около, у тебя через месяц день рождения, — тоном доброго дядюшки говорил Тане шеф. — И я решил для разнообразия смешать личное и рабочее: предлагаю тебе полететь бортовым врачом на Амирак. По окончании практики группу необходимо обследовать, подлечить, протестировать. В общем, стандартная процедура после работы на карантинной планете. Подумай хорошенько, так как ты пропускаешь празднование своего первого юбилея в кругу друзей и семьи, но…

— Я согласна! — быстро проговорила Таня. — Я полечу. И это отличный, просто замечательный подарок!

— Вот и хорошо. Твоя задача в ближайшее время познакомить Крауфа с Анжелой. Я понимаю, что вы с ним здорово подружились, но дело есть дело. Это не предательство, — выделил фразу интонацией адмирал. — Он взрослый человек и примет решение сам. Ты понимаешь?

— Да.

— Я на тебя надеюсь. Мы все на тебя надеемся. Сложная, конечно, ситуация.

— Не то слово. Но за меня можете не волноваться. Я не предам, — пообещала Таня.

— Извини, что я так жёстко, но ваши семейные дела несколько пошатнули мою уверенность в успешности операции, а её результат… от него многое зависит. В том числе безопасность группы Кирилла, — искренне поделился шеф с девочкой, которую нянчил в этом самом кабинете с младых ногтей.

И всё равно удивительно, что он не манипулирует, а честно сдаёт карты. Непривычно.

— Я всё понимаю и не подведу, — мягко проговорила Таня. — Спасибо за подарок. Он будет самым лучшим!

— Пожалуйста, дорогая. И ещё одно.

О, а этот тон я узнаю. Сейчас услышу что–то важное.

— Да?

— Я понимаю, что вы с Дамиром дружите, но не вздумай ему помогать в отношениях с Идарикой, поняла? — жёстко проговорил адмирал.

— Э, нет, — протянула Танюшка, явно пытаясь найти лазейку. Но кто ей даст это сделать? Не адмирал — точно.

— Можешь сказать ему прямо, что тебе запретили, он поймёт.

— А я? — несчастно спросила Таня. Я не видел её лица, но был уверен, что она хлопнула ресницами и посмотрела жалобно–жалобно, но с шефом это не работало.

— Может быть, он объяснит и тебе, — саркастично ответил метран. — Или сама догадаешься. Ладно, я сказал то, что собирался, беги к нему, он ждёт тебя в лаборатории. И надеюсь, не подслушивает наш разговор.

— У меня иногда такое странное ощущение, будто вы знаете вообще всё.

— Не исключено, — хмыкнул шеф, заставив меня нервно вздрогнуть.

Их разговор продлился буквально несколько минут, но когда Таня ворвалась в мои пенаты, я был спокоен и собран.

— А почему мне запретили помогать тебе кадрить Идарику? Что вообще происходит? На ней свет клином сошёлся, что ли? — начала она с порога.

— Выключи эмоции, включи мозги, — посоветовал я, делая глоток восхитительного кофе с Оркхи. Маруська нагло подлизывалась — использовала самый дорогой сорт кофе, который берегла для особых случаев и для адмирала Традо.

— Ты про то, что Иду тебе так легко не отдадут и за всё надо платить? — быстро сориентировалась девушка. И тут же ахнула. — Значит ситуация с папой и Генрихом! У папы не было выбора, да? Папа не виноват!? О–о–о!

— Дошло, наконец. Выбор у него был и он его сделал.

— Мама, — прошептала Таня.

— Да. Ты ведь знаешь, где и кем работают пси такого уровня, как вы с ней. Рано или поздно способные детишки попадают в распределение, проходят обучение и всё, их жизнь под полным контролем департаментов, к которым они приписаны. Скрыться они не могут, слишком суровое наказание, уж лучше надеяться на лучшее и работать там, где скажут. Мы все — лишь винтики огромной системы, Таня.

— Но… как тогда?..

— Полезные системе люди всегда в фокусе внимания, вся их жизнь, как твои любимые клеточки крови, под микроскопом. Чем полезнее винтик в механизме, тем больше бонусов ему предоставят, но, — Я поднял указательный палец вверх, призывая Таню догадаться самостоятельно.

— За всё надо платить. Я уже ненавижу эту фразу.