— Именно, дорогая, именно. За всё надо платить. И твой отец заплатил за то, чтобы твоя мама наслаждалась жизнью свободного человека и была с тем, кого любит. Ну, почти свободного, насколько это возможно. Он многим пожертвовал, сам лишился мечты, протирает штаны в совете… Но, Таня, он ничего не знал про Генриха, не подозревал до недавнего времени, ты напрасно на него обиделась. Информация проверенная, я занимался лично. Традо тоже не знал, к слову.

Этого было достаточно. Если Таня кому и доверяла, так это мне.

Замерла. Затаила дыхание.

В кабинете повисла такая тишина, что я едва не вернулся к работе, позабыв о гостье. Как собака Павлова, ей-Богу.

— Надо помириться с папой. Как я могла подумать, что он… Даже если бы он и знал… Он ведь так её любит. На что угодно пойдёт ради счастья мамы. И меня любит, и балует, и опекает, всегда находит время, а я… Ай! Что уж теперь?

— Быстро сориентировалась, хвалю, — поддержал я девушку, хотя на самом деле про себя знатно её отругал. И непременно выскажу претензии в лицо, когда её раны немного заживут и она сможет адекватно воспринимать критику. У неё было куда больше возможностей дойти до правды самостоятельно!

— Да ну тебя! Ты чего такой злой? — уловила Танюша мои ощущения и не обманулась показушной похвальбой.

— Не сложно догадаться. Меня лишний раз ткнули носом в лужу. Все прекрасно знают, что Ида уже моя, но нет же, им надо повыкаблучиваться. Ладно, не важно. Расскажи лучше, что такого сказал наш любимый Шеф, что у тебя мозги отшибло? — по–простому спросил я, переключая Таню на позитивные новости.

— Предложил полететь бортовым медиком на Амирак.

Пытается говорить спокойно, но еле сдерживается. Глаза блестят, на стуле едва не подпрыгивает. Видел бы её сейчас Кирилл — не сомневался бы в чувствах своей леди. Классическая картина по уши влюблённой девушки.

Да и в целом Таня выглядела куда лучше.

Омерзительный поступок отца всё это время сводил её с ума, ведь прежде она и подумать не могла, что родной и любимый человек способен на предательство.

Я слышал её мысли и видел образы. Первые дни после побега из дому Таня сидела в темноте, обхватив себя руками и тихонько раскачиваясь. Крауф с ног сбился, пытаясь помочь ей, за что девушка была ему бесконечно благодарна, и, признаться, я тоже. Выйти из этого состояния оказалось совсем непросто, Таня не могла принять ситуацию, пережить и отпустить её, не могла простить. И я знал, почему. Она не могла понять, как отец, по уши влюблённый в прекрасную Риту Монро, пошёл на столь недостойный поступок — завёл дитя на стороне. Даже если так заплатил за возможность создать семью с любимой женщиной.

Моя задача была объяснить ей, что это не предательство, а цена. И адмирала Монро никто не спрашивал, готов ли он к подобным «расходам», более того, не уведомили, что «сняли деньги со счёта».

И сейчас я играючи, на блюдечке с голубой каёмочкой преподнёс ей шанс вернуть свою прежнюю жизнь, свои идеалы, свою семью.

Таня подбежала, обняла меня, сидящего в кресле, сжала изо всех сил.

— Спасибо! Спасибо тебе!

— Ой, только не хнычь! — испугался я не на шутку, почувствовав в голосе девушки надвигающуюся катастрофу.

— Не хнычу, — всхлипнула Таня.

— О, нет!

— Всё–всё–всё, я держу себя в руках! — Таня обняла себя руками и с триумфом предъявила: — Вот видишь.

— Какой же ты ещё ребёнок.

Со снисходительной улыбкой ждал, когда закончится это безобразие и мы сможем вернуться к основной теме беседы. Я уже не впервой задумывался, как так выходит, что с Таней мы болтаем обо всём на свете в первую очередь, а о действительно важных вещах — по остаточному принципу. И это при том, что оба педанты.

Видимо, общение с милыми девочками делает меня добрее и мягче, ведь в каждой из них я вижу черты своих сестёр, в которых души не чаю.

Впрочем, к Идарике это не относится, она в отдельной категории.

— Чего хмыкаешь? — заинтересовалась Таня.

— Да так, подумал, что мы с тобой оба — весьма необычные субъекты, и вся наша дружба — это череда подобных разговоров, обучения и посещений мед–боксов.

— Да уж, без мед–боксов хотелось бы обойтись, только не получается никак.

— Это точно. Итак, вернёмся к предмету разговора. Блоков уже нет, рассказывай, с чем пришла.

— История непростая и касается тебя напрямую. Несколько месяцев назад нам в медицинской академии выдали для исследований необычные клетки крови. Мы всей группой буквально сходили с ума, так как не могли определить, кому эта кровь принадлежит. Естественно, лабораторную работу провалили, однако санкций не последовало. У меня тогда появилась одна идея, ну и ты же сам учил меня никогда не сдаваться, а здесь такой интересный случай. В общем, я пошла к нашему заведующему лабораторией и попросила ещё один стандарт для исследований, желая докопаться до сути, но мне отказали. Отказали, Дамир!

Таня повысила голос, так как это звучало совершенно нереально! У нас так не принято. Учёным, особенно серьёзным, с высоким уровнем доступа к секретным материалам, предоставлялась практически полная свобода действий: выделялись средства, территории, люди. Аруан не экономил на науке!

И именно потому я задал идиотский вопрос, хотя услышал девушку с первого раза.

— Как это?

— А вот так. Но когда сказала, что у меня есть возможность поработать с этими клеточками в лаборатории академии ВКС, где самое навороченное оборудование, мне на подпись выдали ворох документов о неразглашении и вожделенные пять стандартов. Не один, а пять! И делиться с академией не только результатами, но даже самой сутью исследований при этом категорически запрещено.

— То есть, ты сейчас нарушаешь закон?

— Нет, конечно. Я сразу сдала их папе, он разобрался с этими аферистами. Оказалось, в медицинской академии действовала преступная группировка. Один из преподавателей работал на частный концерн, у них был затык в исследованиях, они решили схитрить и бесплатно сделать работу руками студентов.

Таня в подробностях рассказывала историю предприимчивого преподавателя, который, как выяснилось, уже не впервые пользовался услугами талантливой молодёжи, а я складывал два плюс два.

— В принципе, идея неплохая.

— Ага. Так вот, эти стандарты у меня остались и я даже добилась кое–каких успехов, — Таня выпрямилась в кресле и потерла пальчики, разглядывая маникюр.

— Да–да, молодец и всё такое, — нетерпеливо бросил я, — продолжай скорее.

— Похвалы от тебя не дождёшься.

— Ещё не за что.

— Клетки начали делиться при сильном пси–воздействии. При очень сильном. Если я работаю во всю мощь и без ограничителей.

— Как? Это невозможно!