Когда она наконец улизнула через кухню в сад, было девять минут третьего, и к скамье девушка устремилась почти бегом. Господи, если он увидит, как она спешит, то наверняка поймет, что ее сдержанность и холодность всего лишь маска. И тогда все ее надежды рухнут.

Замедлив шаг, она обошла кусты роз и увидела Китинга, сидевшего на скамье с книгой в руке. Камилла остановилась и замерла, неотрывно глядя на него. Рослый и стройный, с темно-каштановыми волосами и светло-карими, чуточку опасными глазами, он выглядел… просто бесподобно! И он принадлежал ей — точно так же как она принадлежала ему. Разумеется, до нее у него бывали и другие женщины и скорее всего будут еще, но уже после того, как она вернется к лорду Фентону. А пока что он, Китинг Блэквуд, — ее собственность.

— Что читаете? — спросила она.

Он поднял голову.

— «Гордость и предубеждение». Дарси — сноб и зануда, верно?

— Он застенчив. И осторожен. А почему вдруг вы взялись читать эту книгу?

Китинг пожал плечами.

— Потому что ее читали вы. Вы довольно восприимчивы и разумны. И, уж конечно, вкус у вас гораздо лучше, чем у всех девушек, с которыми я когда-либо сталкивался. Вот я и решил почитать эту книгу. Надеюсь, в финале мне не придется обливаться слезами?

Камилла невольно усмехнулась: и шутке, и самой мысли, что этот мужчина пытался искать ее расположения.

— Может случиться и такое, — сказала она. — Так что погодите дочитывать ее, пока не уединитесь.

— Разумный совет. — Китинг захлопнул книгу и положил на землю у своих ног. — Я позвал вас сюда ненадолго. Нам надо поговорить.

— Надеюсь, вы не собираетесь читать мне нотации о неудачном выборе, — проговорила Камилла. — Вы же только что похвалили мой вкус…

— Садитесь же. — Китинг похлопал ладонью по скамье.

Причем говорил он… Хм… он говорил чрезвычайно серьезно. Неужели понял ее чувства?

Пряча смущение, Камилла кивнула.

— Да, хорошо, я сяду.

Искоса взглянув на нее, Китинг тихо произнес:

— Камми, вы вскружили мне голову.

Камилла невольно вздрогнула. Чего бы она ни ждала от этого мужчины, в данный момент она помнила только одно: Китинг Блэквуд уже не раз доказывал, что способен стать самым близким ее другом.

— Я тоже немного не в себе, — призналась девушка.

— Да, но я-то уже пресытился, — продолжал Китинг. — Невозможно представить себе более прожженного циника, чем я. — Он наконец-то отважился взглянуть ей в глаза. — Знаете, мне принесли визитку…

Камилла принужденно улыбнулась.

— Какую именно? Вас куда-нибудь пригласили?

— Да, видимо. Леди Балтроу в Лондоне.

Камилла в растерянности взглянула на собеседника и вдруг почувствовала, что кончики ее пальцев похолодели, а сердце болезненно сжалось. Но что же это с ней?.. Господи, неужели она ревнует? Этого она не знала. Знала лишь то, что ей хотелось немедленно разыскать леди Балтроу и отхлестать по щекам.

— Боже мой… — пробормотала она наконец.

— Поначалу мне в голову пришло совсем другое слово, но в целом я с вами согласен. Именно так: «боже мой». — Китинг поморщился и добавил: — Не знаю, где она остановилась, но я это выясню.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — прошептала Камилла.

Он порывисто наклонился и поцеловал ее.

— Вы только что сделали это, Камми. Так что не тревожьтесь. Я просто хотел, чтобы вы обо всем узнали. Ведь я рассказал вам о моей… связи с ней больше, чем кому бы то ни было.

Некоторое время они сидели молча. И Камилла знала, о чем сейчас думал Китинг. Ведь был самый подходящий момент для того, чтобы преподнести Элеоноре Ховард и ее ребенку целое состояние. И тогда он наконец-то исполнил бы свой долг и хотя бы отчасти загладил былые ошибки. Камилла чувствовала, что ее все сильнее влекло к этому мужчине, однако прекрасно знала, что долг призывал его расстаться с ней.

Тяжело вздохнув, она сказала:

— Вы не могли бы передать лорду Фентону, что встреча с ним оставила у меня очень приятные впечатления и что я была бы очень рада прогулке, о которой он упоминал? Если он не передумал, пусть назначит удобное ему время.

Китинг взял ее за руку и поцеловал в ладонь.

— Какие же мы оба невезучие… — пробормотал он.

— Вы забыли добавить слово «падшие».

Он вдруг улыбнулся и кивнул:

— Да, верно, безнадежно падшие.

Камилла снова вздохнула. Несмотря на приезд леди Балтроу, она вдруг поняла, что ей ужасно хотелось еще раз пасть вместе с Китингом Блэквудом.

— Сначала вы врываетесь в клуб «Тантал», после того как я недвусмысленно просил вас этого не делать, а теперь просите взять вас с собой на суаре к лорду и леди Восс. Неужели я чего-то недоглядел? Неужели теперь на моем лице написано, что я простофиля? — проворчал герцог Гривз.

Заставив себя улыбнуться, Китинг проговорил:

— Но вы ведь заметили, что я не устраивал сцен в клубе?

— Нет, вы просто стояли и с вожделением глазели на невесту вашего кузена. А потом куда-то исчезли.

— Поскольку меня часто сопровождают скандалы, люди обращают внимание лишь на те случаи, когда я веду себя неприлично, — нахмурившись, сказал Китинг, шагавший рядом с другом по парадной лестнице Басвич-Хауса.

Раньше он никогда не расстраивался, не получив приглашения на какой-нибудь званый вечер, но сегодня очень огорчился. Дело в том, что леди Восс являлась давней подругой леди Балтроу. Причем последние шесть лет они продолжали поддерживать связь друг с другом.

— Я сказал «нет», — буркнул герцог.

— Можно подумать, вы святой! — воскликнул Китинг. — Боже милостивый, Адам, с каких это пор вы пали духом?

Герцог резко повернулся к приятелю.

— Я вовсе не падал духом. Просто мне уже тридцать, поэтому я пытаюсь вести себя в соответствии со своим возрастом.

— Стало быть, пора вас охолостить и продать извозчикам, — с усмешкой заметил Китинг.

— Таким способом вы не уговорите меня передумать, — заявил герцог.

— Что ж, прекрасно. — Тяжко вздохнув, Китинг вытащил из кармана визитку и предъявил другу. — Вот видите? Именно поэтому мне необходимо быть там.

Адам внимательно посмотрел на визитку и, явно помрачнев, спросил:

— Когда вы ее получили?

— Вчера днем. Точное время не знаю. И если она и появится где-нибудь в людном месте, то скорее всего на вечере у Воссов.

— Из этой встречи ничего хорошего не выйдет, Китинг. Вы же говорили, что продолжаете содержать ее, так что у нее нет причин доставлять вам неприятности. Если, конечно, вы сами не бросите ей перчатку.