На мгновение сердце Камиллы остановилось. Как и время. Ей вновь было двенадцать лет от роду, и она представляла, как ее обаятельный герой взял штурмом замок, подхватил ее на руки и унес в мир поцелуев и шоколадных конфет. И вот теперь этот рыцарь обрел лицо и вопросительно смотрел на нее снизу вверх.

— Камилла, я люблю тебя каждой частицей моей гнилой душонки, — говорил он. — Я боготворю тебя. Я черпаю силу и смелость в одном лишь твоем взгляде. И я не хочу расставаться с тобой никогда. — Он помедлил, и дрожь в его бархатистом голосе растрогала ее до глубины души. — Камилла, ты выйдешь за меня замуж?

— Минутку, Блэквуд! Черт бы вас побрал! — взревел лорд Фентон, выступая вперед. — Вы не имеете никакого права делать ей предложение! Я уже женюсь на ней! У нас соглашение!

— Заткнитесь, Стивен, — отрезал Китинг, не удостоив кузена даже взглядом.

О, замуж за него она хотела. Всем сердцем. Не зная, сможет ли удержаться на ногах, а тем более — сохранить ясность мышления, Камилла положила руку ему на плечо и, наклонившись, спросила:

— А как же деньги? Как же Майкл?

Взгляд светло-карих глаз проникал ей в самую душу.

— Нет никакого Майкла, — ответил он негромко. — Она лгала мне. А что касается денег… Сделать этот выбор нетрудно — с учетом обстоятельств. — Китинг взял ее за руку и добавил: — Но решать тебе. Ты согласна провести всю жизнь с таким человеком, как я?

Камилла покачала головой:

— Нет, я не готова провести всю жизнь с таким человеком, как ты.

— Вот видите? — вмешался Фентон. — Уходите, Китинг. Немедленно.

Китинг заморгал.

— Но я…

— Помолчите! — воскликнула Камилла. — Мне действительно не нужен такой человек, как ты. Мне нужен только ты. Я хочу выйти за тебя. Я люблю тебя, Китинг.

Он тотчас же вскочил на ноги и, подхватив ладонью замысловатый узел прически у нее на затылке, впился в ее губы страстным поцелуем. Камилла услышала, как завизжала ее мать, но не обернулась. А Китинг обнял ее и прижал к себе.

— Я люблю тебя, — прошептал он, касаясь губами ее губ.

— И я люблю тебя, — шепнула Камилла в ответ, крепко вцепившись в лацканы его сюртука, чтобы никто не мог оттащить ее от него.

— Тогда едем со мной. Снаружи ждет карета, которая отвезет нас в Гретна-Грин.

Радостно улыбнувшись, Камилла воскликнула:

— Да, да, конечно!

Взяв любимую за руку, Китинг быстро повел ее по проходу между скамьями — прочь из церкви, прочь от разразившегося там хаоса. На ждавшей их карете красовался герб герцога Гривза, и теперь-то Камилле стало ясно, почему ее друзья, сидевшие на задней скамье, почти все время радостно хихикали и, как казалось, нисколько ей не сочувствовали.

Когда они сели в карету, Камилла в последний раз взглянула на распахнутые двери церкви и увидела, что Фентон по-прежнему стоял рядом со священником, глупо разинув рот. Не выдержав, она громко расхохоталась.

Карета быстро покатила на север, а Китинг, не выпуская ее руки, проговорил:

— Сегодня утром я взял на себя смелость забрать из «Тантала» почти всю твою одежду и другие вещи. И София велела передать тебе от нее вот это… — Он наклонился и нежно поцеловал Камиллу. — Может, сама София сделала бы это по-другому, но… как умею.

— До сих пор не верится, что все это не сон. И может, я и впрямь вижу сон? — с улыбкой прошептала Камилла.

— Нет, любимая, не сон. Но знаешь… — Он немного помолчал. — Вот теперь ты окончательно пала… Не будет больше ни светских приемов, ни балов, ни спокойных прогулок по лондонским паркам.

— Надеюсь, в Хэверд-Глене найдутся тропинки. — Камилла вновь улыбнулась.

— Да. И очень живописные. Кроме того, там замечательный пруд. — Китинг провел ладонью по ее щеке.

— А вечеринки там бывают?

— Конечно! Но если в ближайшие три недели не случится ни одной, то я сам найму музыкантов и устрою танцы в доме. Только для нас двоих.

«И это гораздо лучше вечеринок», — промелькнуло у Камиллы.

— Спасибо, что спас меня, — сказала она.

Выходит, ее детские предчувствия все-таки оправдались и мечты сбылись, став реальностью.

Камилла снова улыбнулась, и по щеке ее пробежала слезинка. Китинг смахнул ее и поцеловал влажное пятнышко.

— А ты спасла меня, — ответил он. — Мой друг. Моя жена. Моя любовь.